Время словно размылось.
Кругом трава, трава — и небо.
И страшное чувство, что она уже опоздала.
Ей казалось, она сошла с ума — сколько она уже бежит?
Образы из прошлого наплывали один за другим:
— А ты, значит, Аррен, — сказал мальчишка, усыпанный веснушками, как Король Бранд — драгоценными камнями (Аррен однажды видела его, на Церемонии Владения Островами, когда ей было восемь лет). — Здорово ты их отлупила. Смотри-ка, улепётывают!
Она буркнула что-то в ответ.
Дорога удлинялась, была бесконечной.
Холмы медленно отдалялись, а Погост приближался — но медленно, как медленно!
— Не слушай их, — серьёзно сказал Къертар. — Дураки на мельницах глупости чепуху языками мелют.
— Все так говорят, — беспомощно сказала Аррен.
— Все и дураки, — твёрдо заключил он.
А затем мысли, воспоминания ушли — только муторный, тошнотворный бег по равнине, когда сердце подскакивает у горла, и кажется, вот-вот разорвётся. Солнце то скрывалось за облаками, то выглядывало, превращая пыльную дорогу в золотой расплав.
Она бежала, и отчаяние гналось за ней по пятам — если не успеет, то больше некуда будет ей успевать. Она не могла бы остановиться ни на мгновение — ноги словно сами знали, что делать — и несли её вперёд. И вот, наконец, она вбежала в тень. Тень была глубокой и прохладной. Поросшие травой склоны заслоняли солнце.
Аррен упала на четвереньки — перед глазами плавали красные круги, в груди кололо, она не могла дышать. Внутренности скрутило. Ноги кровоточили. Слабость накатывала волнами — хотелось упасть и лежать, лежать… От бессилия потекли слёзы. Если нужно — она доползёт, ужом доберется туда. Оставалось только перевалить через Спину Тролля — невысокий, но крутой холм, и за ним — Погост. Ну же! Совсем немного!
Ну же!
— Знаешь, когда мне стукнет пятнадцать, — задумчиво сказал Къертар, пуская по воде очередную «лягушку» из подобранной гальки, — попрошусь на корабль к моему дяде, Боргольду. Он меня возьмёт, не сомневайся! Он так и сказал — мне тогда как раз тринадцать стукнуло, и я вырезал новый меч вместо сломавшегося об башку Ферка — ну так вот, он мне и говорит: «Кер!» — и треплет меня по голове. Вообще, терпеть этого не могу, я хотел его руку сбросить, но тут он говорит, значит, моей мамаше: «Настоящий боец растёт. Вот как борода у него проклюнется — возьму его к себе. Корми получше, не жалей. Пойдём к Южным островам — продадим там меха, речной жемчуг, моржовьи бивни — разбогатеем, а он оттуда себе жену привезёт — чёрную, как твоя сковородка, а то и две!» — и смеётся.
