— Почти как мы. Ладно, передай Скагги, что я подумаю над его предложением. — Конунг неохотно оторвался от узоров.
— Хорошо. — Кари поднялся. — Извини, Агнар, меня ждут дела, но я обязательно постараюсь выкроить время на еще одну встречу с вами. Если надумаешь, Скагги будет ждать тебя как обычно у Стирбьёрна. Если Сокола там не будет, а он сказал, что такое возможно, значит он уже в Эрине у Эйнара. Ну да, Стирбьёрн тебе все объяснит. Бывайте, остолопы, веселого вечера!
— Бывай, пивной мешок, тебе того же! — хором ответили остолопы.
* * *
Вечер действительно вышел веселым. К костру постоянно подходили знакомые, малознакомые и совсем незнакомые люди. Интересовались делами, расспрашивали про жизнь, рассказывали про свою и неизменно предлагали выпить. Отказывать было как-то неудобно и, несмотря на хмурые взгляды Агнара, скоро хирдманы говорили с легкой запинкой и ходили с некоторым трудом. Еще интереснее стало на закате, когда, наконец, приехали долгожданные горцы и люди Агнара в числе других северян потащились смотреть на диковинку.
Ожерелья из человеческих пальцев или тем более ушей Хьяль ни на ком из горцев не заметил, но все равно выглядели они сурово. Кряжистые, похожие друг на друга, как грибы с одной поляны, с обветренными, щедро изрезанными застарелыми шрамами лицами, горцы были одеты в однотипные, похожие друг на друга покроем просторные меховые куртки с широкими капюшонами и затяжками на рукавах. У них почти не было длинных мечей с обоюдозаточенным лезвием. Даже столь любимые викингами западных фьордов тесаки являлись среди них редкостью. Зато в руках у каждого как влитое лежало короткое копье с крепким рябиновым ратовищем. Из-за пояса торчали рукояти ножей и небольшие топорики, удобные как в хозяйстве, так и для рукопашной схватки. Хьяль слышал, что с детства сроднившиеся с этим оружием горцы достигали невероятного мастерства, как в рукопашной, так и в метании, и способны с трех десятков шагов расколоть сучок на древесном стволе.
В отличие от остальных северян горцы держались в отдалении от общих костров и не лезли ни к кому знакомиться. Их мелкие даже по северным меркам лошаденки щипали траву неподалеку и зло фыркали на любого проходящего рядом. От костров не было слышно ни песен, ни обычного пьяного гвалта, что оглашал сборища прибывших из разных районов побережья мореходов. Спать горцы, несмотря на прихватывающие по утрам морозы, судя по всему, собирались прямо в расстеленных на земле спальных мешках, не удосуживаясь таким излишеством, как установка шатров.
