— Это что-то новое, — фыркнул Асмунд. — Свобода и справедливость. А добыча как же?
— Времена меняются, Старый медведь. Твое богатство ничто для молодежи. Нам идеалы подавай. — Кари покровительственно похлопал седобородого викинга по плечу. — Так вот, борцы за свободу и справедливость собрались в большом количестве, а чтобы уж наверняка получилось, решили приплести к этой истории проклятых, богопротивных лохланнцев, то есть нас северян. Даже реки для прохода в центр острова открыли. Вот Скагги и решил — это то, что нужно. Он же всегда любил свободу, справедливость и не тронутые никем до него деревни в центре острова.
Хирдманы хором заржали.
— Золота-то хоть достаточно попросил? — пряча улыбку в усы, спросил Агнар.
— Попросил-то достаточно. Не продешевил. Да вот незадача, еще до того, как ладьи Скагги дошли до назначенного места, королек этот так вломил всем жаждущим свободы и справедливости, что они возжаждут их вновь ой как не скоро. Скагги успел к самому шапошному разбору, когда все бежали. Побежал и он. Вот только перед этим решил по-быстрому пошуровать по новым для него краям, раз уж все равно там оказался.
— Искал свободу и справедливость? — с усмешкой поинтересовался Торгейр.
— Угу, среди селений побогаче. В общем, по его словам, в своих поисках он наткнулся на святилище полное золота.
— Святилище полное золото? Может, ты имеешь в виду монастырь? — Недоверчиво уточнил Асмунд. — Насколько я знаю, Эрин христианский остров.
— Нет, он говорил именно про святилище, затерянное среди болот в самом центре острова. Святилище под завязку набитое золотом.
По рядам хирдманов пробежал зачарованный вздох. Кари не зря был известен как один из самых умелых купцов Севера. Он умел подать товар так, чтобы люди обратили на него внимание.
Ощущение чуда как всегда испортил Торгейр.
— Эй ты, дебелый, иди блюй в другом месте! — внезапно заорал Забияка.
Обернувшиеся хирдманы увидели опершегося на хлипкое деревце в десятке шагов от них пьянчугу. Вряд ли тот собирался делать то, в чем обвинял его Торгейр, но шатался он знатно, да и выглядел крайне потрепано.
— Ты это мне? — хрипло просипел пьяница.
— Да, я именно к тебе обращаюсь, любитель свиней! — Разозленный внезапным отпором Торгейр вскочил полный желания завязать драку. Хьяль, пытаясь удержать, положил ладонь на плечо горячего серкландца, но тот с кошачьим шипением скинул руку.
Пьяница сразу растерял большую часть решительности. Он с трудом отлепился от дерева, развернулся и медленно побрел прочь.
