— Получается, Безумный, старик пытается тебя уверить, что они наши ладьи не узнали, спутали их с другими?
— Торгейр, — Хьяль очень серьезно посмотрел на Забияку, — ладьи для них похожи друг на друга, как две капли воды. Это же не олени.
— Спроси, они ушли насовсем? — приказал конунг.
— Вряд ли. — Вмешался в беседу Асмунд. — Скорее всего, просто отогнали скот, да, может, баб увели, а сами прячутся где-нибудь на холмах и ждут, будем мы палить деревню, али нет.
Хьяль кивнул, подтверждая правильность догадки.
— Спроси, может ли он до них докричаться, сказать, что мы не желаем зла и даже готовы поделиться припасами?
Асмунд криво усмехнулся.
— Агнар, даже если он докричится, кто ему поверит. Ты бы поверил, если бы у твоего берега встали чужие ладьи, в дома ворвались вооруженные люди, а через некоторое кто-нибудь из твоей родни, зажимая свежие порезы, начал очень искренне хайлать, что они де с миром пришли?
— Если они не поверят старику, даже, зная, что ему нечего терять, то тем более не поверят мальчишке, которому еще жить да жить. — Задумчиво произнес Агнар, глядя на затихшего подростка. — Тем более, что отпускать их к своим, нет никакого желания. Так хоть кто-то под рукой. Ловить беглецов по холмам нет времени, да и бесполезно. Знаю, как умеют прятаться финны, когда по настоящему припечет. Но, вызвать их на разговор как-то надо. Вот только как? — Конунг испытующе посмотрел на скальда.
Хьяль тяжело вздохнул и жестом подозвал к себе парня.
— На, держи. Скальд потянул с шеи толстый кожаный шнурок. На узкую ладошку подростка легла литая медная птица. — Покажешь это Курше. Скажешь, вернулся Найденыш.
Парень молча закивал, одновременно просительно глядя в сторону холмов. В серых глазах плескалась щенячья тоска.
— Беги уж давай.
Не заставляя просить себя дважды, подросток стрелой кинулся прочь.
Прошло совсем немного времени, когда с холмов потянулась вереница людей. Молчаливые мужчины в меховых куртках и штанах правили оленьими упряжками, до верху груженными кулями со скарбом — по всему видать, к бегству готовились заранее. Женщины вели за руки галдящих детей. По сторонам, заливаясь довольным лаем и путаясь под ногами, носились небольшие мохнатые псы со смешно стоящими торчком ушами.
Пожилой, но еще не старый мужчина, чье высушенное ветром лицом напоминало лежалое яблоко, подошел к Агнару и низко поклонился. Отдельно, едва ли не ниже вождь финнов поклонился Хьялю.
— Здравствуй, конуг. — Финн говорил на северном очень чисто, коверкая лишь некоторые слова. — Благословенна водная гладь, что принесла к нашим берегам столь дорогих гостей.
