Ячва зыркнул на крутившегося рядышком вихрастого босоногого мальчишку, тот вмиг исчез. Старший покосился на Ячву, хмыкнул, но смолчал. Повисла тревожная тишина, Хак всем телом чувствовал пристальные взгляды. Народ потихоньку собирался к дому Старшего, все настороженно косятся на пришельцев. Раз Старший все ещё не пригласил тех в дом, дабы попотчевать после долгой дороги, значит, что-то нечисто. Потому, у каждого второго в руках или вилы, или топор, а кое-кто не поленился сбегать домой за мечом или боевой секирой. Старший молчит, сопит, как бык, злые глаза бесцеремонно прошлись по могучей фигуре Хака, словно прикидывая, куда, ежели что, сподручнее врезать…
Мальчишка вернулся скоро, заботливо ведет под руку высокого старика, косматого, болезненно худого, как только на ногах держится. Старик к тому же ещё и слепой, суетливо простукивает длиной корявой палкой дорогу под ногами.
— Здравствуй, Магор! Как здоровье, отец?
— Жив ещё вроде… Случилось чего, Анатипка прибег, сказал — зовешь?
Старший кивнул на Гансауля с Хаком:
— Да вот — гости к нам пожаловали. Только не знаю с добром или худом?
Магор повернул испещренное глубокими бороздами морщин лицо, белые, абсолютно белые глаза уставились на Хака. Стало немного жутко. Старик протянул костлявую, обтянутую желто-серой кожей руку, ладонью вверх.
— Дай свою руку, парень, — Чуть улыбнувшись уголками губ, Магор добавил, — не бойся!
Хак медленно разжал могучий кулак, осторожно, словно на раскаленную плиту, опустил ладонь.
— Это они! — воскликнул старик, голос от волнения стал хриплым, по толпе прокатился вздох облегчения. Побросав вилы-топоры, народ чуть не пустился в пляс, обнимают друг друга, гулко хлопают ладонями по широким спинам и плечам. Хак отступил к Гансаулю и тихо, не поворачивая головы, шепнул:
— Мне кажется — они нас с кем-то спутали!
— Не знаю, но радует хоть, что вилы побросали.
Старший зычно крикнул:
— Ну, всё! Всё, братья мои и сёстры! Надо спешить, времени все меньше и меньше… Но у нас теперь есть луч надежды, братья!
Крестьяне разошлись, радостно переговариваясь. Старший повернулся к Ячве:
— Ты пока пса приведи.
Тот понуро опустил голову, сгорбился.
— Чего?
— Пес пропал. Довел нас до стены, лаял и лаял без конца, и тут чую, дымом пахнет, а ветер с той стороны. Ну я бегом за лестницей, наказал Вантюхе, чтоб за псом присмотрел, а пес от него убег.
Старший прорычал:
— А чего молчишь?! Надо найти, сейчас я людей…
— Постой, Старший! — Магор вскинул руку. — Не ищи его, напрасно это. Мне надо с нашими гостями поговорить… наедине…
