Искать, по мнению Поршнева (сформировавшемуся после неудачи экспедиции), нужно было в других места — кроме Памира обследовать Дарваз и хребет Петра Великого, где климат мягче. Вспомнил он и о том, что "искушённый путешественник профессор В.В. Немыцкий (математик, не географ и не биолог! — В. Т.) настаивал: экспедиция должна направиться на Южный и Западный Памир, особенно в верховья реки Язгулем". Поршнев писал и о том, что "пещеры и гроты вообще не обследовались" — тогда как где, как не в гроте нашёл Ранов удивительные рисунки?
Не могу удержаться и не рассказать о своей "встрече" со снежным человеком. Тот же Памир через шесть лет после экспедиции Станюковича, рассказы о ней живы в памяти. Перевал Харгуш (4200 метров над уровнем моря), похожий на длинную и широкую долину в обрамлении пологих и невысоких, как кажется со стороны, гор. Нас, двух энтомологов, дня два назад забросила сюда попутная машина; мы расположились вдали от дороги, в развалинах пастушьей хижины — три низеньких, по пояс, каменных стенки. Поодаль, метрах в ста, ручей. Утром я оставил около него грязную кастрюлю, а днём собрался её отмыть. Дошел до неё и застыл. На берегу ручья — свежие экскременты, явно человеческие. Но человек этот питался травами и сурчатиной, видны непереваренные стебли и клочья шерсти сурка. Неужели ОН?! Я начал судорожно соображать, как сохранить эту драгоценность для исследования. На мой крик прибежал приятель с фотоаппаратом, изумлённо посмотрел на мою находку, потом по сторонам — и молча указал пальцем. В паре метров от кучи на крохотном песчаном пляжике чётко отпечатался след. Он отдалённо напоминал человеческий, только короче. Но у этого снежного человека были когти, и какие… Медведь!
По-видимому, косолапый шёл вдоль ручья, увидел мою кастрюлю, понял — что рядом люди, и выразил своё отношение к ним единственно доступным ему способом. Я сразу вспомнил, как в Гималаях энтузиасты бережно сохраняли подобные сувениры.
Но вернемся в год 1959-й. После неудачи единственной экспедиции, субсидировавшейся (и очень щедро) государством, тема снежного человека в Академии наук была закрыта. С. В. Обручев сложил с себя полномочия председателя комиссии, а в октябре 1959-го в журнале "Природа" появилась его последняя статья на эту тему. Подробно перечислив сведения в пользу существования йети в Гималаях (припомним, что на Западе продолжался бум поисков этого высокогорного странника), Обручев пришёл к выводу, что "главным ареалом его обитания надо считать южный склон Гималаев в пределах Непала". Отсутствие снежного человека на Памире он считал доказанным и оспаривал утверждение Поршнева ("Техника молодежи", 1959, № 5) о том, что поскольку ареал распространения легенд о снежном человеке совпадает с реальным ареалом снежного барса, то и барс, и йети относятся к одному фаунистическому комплексу. "В этих обобщениях делаются такие неоправданные сопоставления, что вряд ли они могут рассматриваться даже как рабочая гипотеза". В дальнейшем Поршнев изменил своё мнение и расширил ареал дикого человека почти на весь СССР.
