— Ты хочешь сказать, что кем я себя вижу, тем и останусь? — в свою очередь спросил я.
— Отлично сформулировано, — ответил Кен. — А теперь, если золотая медаль остается тем, чего ты больше всего хочешь от жизни, тогда ты на верном пути. Но мне кажется, что мы только начали исследовать и использовать то, что ты способен сделать со своими ногами. Инвалидная коляска — это твоя позиция по умолчанию. Вернуться к ней всегда легко.
Очень легко. Но если ты желаешь изменить эту позицию, тогда сначала тебе нужно изменить свое мнение о себе. Это выбор, который тебе неизбежно придется сделать. Чего тебе хочется больше: ходить или выиграть золотую медаль?
В некотором смысле этот разговор напомнил мне беседу с отцом в тот день, когда я смирился со своей инвалидной коляской, в тот день, когда осознал, что человек не может победить параплегию. «Посмотри, какой большой путь ты прошел, — сказал мне отец. — А теперь подумай, куда ты направишься дальше и как далеко сможешь пройти». Я прошел в своей коляске дальше, чем сам когда-либо мог представить. Лауреат Зала славы Ironman. Первый колясочник, который переплыл Ла-Манш и прошел гавайский Ironman. Олимпиец. Участник двух Паралимпийских игр. Серебряный медалист Паралимпиады. В сущности, Кен говорил мне теперь то же самое. «Посмотри, какой большой путь ты уже прошел в своей коляске. А теперь подумай, как далеко ты сможешь пройти на своих ногах».
Но неужели я обязательно должен делать выбор? Почему я не мог увидеть, как далеко мог пройти на своих ногах, и одновременно осуществить мечту о золотой медали? Я довольно долго ломал голову над этим вопросом даже после того, как посчитал, что нашел ответ. Сделать выбор было очень легко. Мне хотелось ходить и бегать. Но в то же время мне нравилась гребля на каноэ. Мне не хотелось отказываться от товарищеских отношений с гребцами. Походы с Джонно на байдарке много лет назад были одними из самых лучших воспоминаний в моей жизни. Золото определенно было моей целью, но для меня этот вид спорта являлся всего лишь средством ее достижения. Я любил греблю на каноэ. В какой-то степени гребля двумя веслами мне тоже нравилась, но гребля одним веслом — это совсем другое дело. Принять решение бросить это занятие было намного труднее, чем мне казалось во время разговора с Кеном.
Я вернулся в Пенрит. Через пару недель нам нужно было освободить дом, и, поскольку времени у нас было в обрез, мы решили искать дом не для покупки, а для аренды. В один из дождливых дней мы с Амандой отправились осмотреть пару мест, найденных нашим агентом по недвижимости. Джек остался с няней. Мы решили не брать его с собой в такую отвратительную погоду. Мне тоже не очень хотелось ехать. Если бы не безвыходная ситуация с крайним сроком освобождения дома, я бы попытался отложить осмотр на день или два. Но поскольку время поджимало, мы с Амандой совершили часовую поездку в Сидней под дождем.
