- Да, да, я понимаю, - Дежурный что-то пометил в своем бланке, - а где же вы были?
- Я совершал разведывательный облет. Проводил рекогносцировку.
- Ай-я-яй, - Дежурный Вычислитель укоризненно покачал головой, - вы опять врете. Машина не верит вам. Вы просто дезертировали. Чего вы испугались?
- Какая теперь разница? - Командир втянул голову в плечи.
- Отвечайте, мы должны знать, какое оружие у туземцев готовится еще один десант на Голубую.
- Еще один десант на Голубую? - Командир встрепенулся ему показалось, что он нащупал путь к спасению. - Никакого серьезного оружия у них нет. Они практически беззащитны!
- Отчего же погиб "Десант-1"?
- Взрыв произошел по моей вине! - Командир с усмешкой посмотрел на дисплей Главной Машины - она подтверждала его слова.
- Вот теперь вы не лжете, Командир, - удовлетворенно сказал Дежурный Вычислитель, - расскажите подробно.
- У нас сломалась бортовая Машина. Я понадеялся на себя, но ошибся в расчетах и перегрузил реактор. Началась неуправляемая реакция - взрыв был неизбежен. Я решил сбежать.
- Да, Командир, - лицо Дежурного Вычислителя посуровело, - вы самый настоящий дезертир. Это меняет дело. Ваше положение становится гораздо серьезней.
- А результаты новой Оценочной Комиссии?
- Главная Машина считает, что больше вы ничего не сможете дать обществу. Машина также считает, что обществу невыгодно содержать вас. Вы - нулевик.
- Что ж, - Командир изо всех сил старался изобразить печаль, чтобы ни Машина, ни Дежурный Вычислитель ничего не заподозрили, - если я ничего не смогу дать обществу - мой долг погибнуть за него!
- Достойные слова! - лицо Дежурного Вычислителя тоже становится печально-серьезным и торжественным. - Вам будет представлена такая возможность. У вас есть последнее желание?
- Я хочу попасть в десант на Голубую.
- Вас зачислят штурмовиком во вторую роту. Что еще?
Но Командиру больше ничего не нужно. Он знает теперь наверняка, что будет жить.
- Смотрите, какой стол!.. - мама вздохнула. - Разве плохо живем? А? Господи, только бы войны не было...
- Ох, - вздохнула вслед за мамой моя жена, - и не говорите...
- А я помню, как нас в Умани бомбили... - сказала мама.
- Что ты там можешь помнить? - возразил отец. - Тебе и десяти-то не было...
- Все помню, - и эвакуацию, и тетю Женю...
- Какую тетю Женю? - спросил я.
- Ты ее не знаешь, - мама расстроилась. - Ее немцы, расстреляли. У нас в Умани много родных было. Их сначала всех в гетто сгоняли, а потом...
