Еще три часа тихих движений паука.
— Прости! — Я закрываю остекленевшие глаза молодого парня, которому секунду назад воткнул нож в глотку и провернул, ломая позвоночник и уродуя гортань. Его напарник просто спал. Его я убил без сожалений. Может так и устроен их караул, но спящий боец не боец. Если ты воин, то покой нам только снится. В пол глаза.
Вторая пара оказалась куда более ушлой. Хотя бы тем, что их оказалось трое. И третий сидел далеко в стороне, но на слишком приметном холме. Я бы там никогда не поставил часового, но точно проверил бы врага.
Боль. Много боли.
— Встать! — Орет Соболь.
А сил просто нет. Вот совсем. Все эти встал через силу и дал в морду врагу — красивые идиомы. Но у любого тела есть предел. И свой я давно преодолел.
— Ты мой лучший ученик. — Уже ровным голосом говорит он. — Один из тех, кто смог бы оправдать мой путь. Стражей Полиса воспитывали те, кто умел отдать всего себя. Встань! Или умри!
Сухо щелкнул затвор старенькой железки, которую Соболь везде таскал с собой.
Сил доказать что я лучше уже не было. Соболь силен, хитер и… туп. По-своему. Слишком прямолинеен.
Нажатие маленькой кнопки и щелчок пальцами, что убирает улику. А вот маленький предмет выпускает шип. Ядовитый. Теперь я понял… Я вспомнил, отчего так хорошо овладел алхимией. Вспомнил, как изучал яды по ночам и готовился убрать этого ненавистного учителя-мучителя. Только потом я узнал, что у Соболя стала прогрессировать серая лихорадка и он готовил из меня замену. И знал про все. Я должен был перейти на темную сторону, чтобы возглавить отряд Стражей Полиса.
— Вот теперь я верю, что ты защитишь их! — Шепчет Соболь. — Только такие решения спасут людей.
Это последние слова учителя. Учителя смерти. Потому как в Конце Войны мы не охраняли жизнь. Мы несли смерть другим.
— Прости меня, Соболь! — Шепчу я в лицо еще одной жертве, вбивая нож в яремную вену.
У войны нет серых сторон. Только тьма! Можно сколько угодно оправдывать свои действия. Можно! Но мы выживаем, только убивая других. Эволюция!
Давно я не плакал. Но поднимаясь, я понимал куда больше. И понимал, почему вокруг твориться этот беспредел. В те времена у нас был лишь один шанс на ошибку. Сейчас их стало куда больше, а вот народ не изменился. Мы все те же дикие звери.
— Илир! — Прошептал я в надвигающиеся сумерки, едва взобрался на скальный зуб.
— Рокот? — Пришло в ответ.
Я его нашел.
— Я иду за тобой!
Ярость, боль и сожаления о прошлом переполняла меня сверх всякой меры. Я даже не удивился открывшемуся темному проему перед моим лицом. Как и не испытывал сомнений что по ту сторону все умрут кроме моих людей.
