Идеализм в истории философии [Словарь, Т. 2. (Г,Д,Е,Ж)] | страница 36

Однако именно поэтому чувство нельзя абсолютизировать: выдвигать на передний план чувство значит возводить в принцип индивидуализм и утверждение собственного Я. Напротив, по Гартману, религиозным принципом является самоограничение.

Гартман выделяет три формы религиозного чувства: собственно чувственную (sinnlicher), эстетическую и мистическую. В первой форме религиозное чувство широко распространено в естественных религиях и связано с личным счастьем и удовольствием конкретного человека; в этом случае человек просит богов об осуществлении своих желаний.

Этот эвдемонистический остаток присутствует также на высших ступенях развития религии, а также в народном сознании. Эстетическая форма религиозного чувства также довольно широко распространена и представляет собой, по сути, чувства прекрасного и возвышенного в природе: в XIX столетии эти чувства довольно часто объединяли.

Подчеркивая, что религиозное эстетическое чувство играет особенно важную роль в периоды упадка религии, в периоды открытого конфликта научного и религиозного мировоззрений, когда человек в эстетическом религиозном мироощущении может найти нейтральную почву, на которой сглаживаются эти противоречия,

Гартман предостерегает от того, чтобы пытаться заменить эстетическим мироощущением религию: развитие эстетического чувства и воздействие на него он рассматривает как вспомогательное средство, которое может очень хорошо послужить целям пропедевтики, подготовки к восприятию истин религии, но никак не является самоцелью.

Вся глубина религиозного чувства раскрывается в его мистической форме. В ней оно раскрывается как «последнее и глубочайшее основание всей религиозности» [5: 44]. Мистическое религиозное чувство способствует выходу человека за пределы существующих форм религиозного сознания, которое таким образом развивается.

Мистическое чувство невыразимо и является самым неясным из всех чувств. Интересно, что у Гартмана сохраняется гегелевское различение религии чувства и религии сердца, которая более устойчива по сравнению с религией чувства и представляет собой устойчивый религиозный образ мыслей (Gesinnung), связанный с волей человека к практическим действиям.

Философские труды Гартмана переводились на русский язык еще в XIX веке. Переводчиком главного сочинения Гартмана выступил известный русский философ Алексей Александрович Козлов: в его переводе «Сущность мирового процесса, или Философия бессознательного» вышла в 1870-х годах в Москве.