Мнение президента было таково, что атомные военные секреты не следовало бы сообщать даже союзникам. Но так как англичане сделали свой вклад в атомные экспериментальные работы и продолжали работать в этом направлении, то Рузвельт думал, что секретными данными следовало делиться в той части, которая относилась к промышленному применению. Президент питал большие надежды на то, что после войны будет успешно расширяться научное и промышленное применение атомной энергии. Он принимал на себя ответственность за риск вложения огромных сумм денег, которые в конечном счете составили более двух миллиардов долларов, в работы с атомными экспериментами... В моем присутствии совершенно определенно установили, что Соединенные Штаты, Канада и Британия будут на равных правах участвовать в промышленном использовании атомной энергии. Насколько я знаю, не было никакого соглашения о совместном использовании ее для военных целей. После этого сообщалось, что Рузвельт якобы согласился поделиться с Британией секретами бомбы. Но такого соглашения на данной конференции не было достигнуто».
Каковы бы ни были толкования квебекского соглашения, подписание Рузвельтом и Черчиллем этого документа можно было сравнить с погребальным звоном по самостоятельной британской работе...
Проблема обеспечения ураном совместного предприятия решилась просто: было подписано дружественное соглашение с бельгийским правительством, находившимся в эмиграции. В Америку уже пришли первые корабли с грузом урановой руды. Это было результатом предупреждения, сделанного Тизардом летом 1939 г. Сеньер помнил его и действовал. «В августе 1940 г.,—рассказывает он,— я дал указание нашим людям в Африке осторожно переправить морем в Нью- Йорк под каким-нибудь другим названием имевшийся запас богатой руды... Груз в 1140 метрических тонн был вывезен из Африки. Два корабля вышли из «Побито Бэй в сентябре и октябре 1940 г. и прибыли в Ныо-йорк в ноябре и декабре того же года».
В течение осени 1943 г. большинство британских физиков пересекло Атлантический океан. Многие из них отплывали из Ливерпуля на пароходе «Эндис». Из-за путаницы случилось так, что не оказалось машин для перевозки их самих и багажа из отеля в порт. В последний момент Экерс сумел мобилизовать нужное количество похоронных автомашин у частных предпринимателей. И в этих машинах ученых, багаж которых следовал на катафалке, доставили па пароход.
огда было объявлено о том, что атомная бомба сброшена на Хиросиму, президент Королевского общества и член научно-консультативного комитета Г. Дэйл, рекомендовавший в 1941 г. приступить к проекту изготовления бомбы, написал письмо в газету «Таймс». «Ученым,— говорилось в нем,— следовало сохранять соответствующие секреты до тех пор, пока война с Японией не будет закончена... Я уверен, что все они пожелают покончить с ней навсегда. Мы терпели многое и будем терпеть еще во имя победы за свободу; но когда победа будет одержана, мы захотим свободы». Это письмо, опубликованное 8 августа 1945 г., послужило поводом к снятию завесы секретности, окружавшей научные открытия, которые неизмеримо разрослись за время войны. Оно было первым публичным выражением мнения, активно поддержанного многими (если не большинством) учеными, принимавшими участие в создании бомбы.
