— Куда ты к черту позвонишь! — не унималась Валентина. — Уже звонила! Полная глухота!
Глухота вообще-то ждала меня. Я все-таки набрала номер, но вместо баритона Погребецкого услышала запрограммированный писклявый голос: "Телефон отключен". Валентина по этому поводу разразилась проклятиями, пообещав, что, когда выловит Погребецкого, обязательно его убьет. Но не сразу. Сначала заставит подписать его на месяц вперед стопку платежек и банковских чеков. Такая отсрочка была уже большим благом. У Игоря оставалась надежда как-то умудриться спасти свою жизнь.
Отпущенная, наконец, главбухом на волю, я добралась до кабинета и вознамерилась попить кофе, а заодно, в отсутствии Погребецкого, втихаря покурить в окно. Но в это время в коридоре раздалось нечто, напоминающее залп артиллерийского орудия.
— А-а-а! Явился! Соизволил!
А затем что-то загрохотало, как будто на пол рухнул слон. Я подскочила к двери в страшном предчувствии увидеть распростертое тело лучшего друга, которое в ярости топчет ногами бесценный главбух, но тут затренькал телефон. Звонил Сергей Павлович. Смущаясь, он сообщил, что к Вере Аркадьевне приходил Игорь, но дело даже не в этом, он мне сам все расскажет, а главное — позвонил Виктор Хан и поинтересовался, не нужно ли их, Кавешниковых, машину отвезти в ремонтную мастерскую. Смущало Сергея Павловича не само предложение — в отсутствии Ольги, которая раз в год отдавала машину в мастерскую на профилактику, такую любезность вполне мог оказать Виктор. Смущало Сергея Павловича, что он должен сообщать об этом, словно донос писать.
Я, конечно, принялась Сергея Павловича успокаивать. Наговорила кучу разных разностей про тайну следствия, про деликатный подход к каждому, кто задействован в этом деле, про то, про се… Кажется, он мне поверил, хотя и заметил, что чувствует себя перед Виктором, в чьих благих помыслах нисколько не сомневается, крайне неловко.
Я бы тоже еще несколько дней назад нисколько не усомнилась в благих помыслах Хана. Все мы знали, что у него есть свои мастера. В свое время он пристроил к ним Струевых с их стареньким "Запорожцем", на котором те ныне ездят разве что на дачу. Марина Ивановна считает, что приличным людям поехать сегодня на такой колымаге по городу — все равно что явиться на банкет в валенках. Виктор и Кавешниковым предлагал услуги своих мастеров, но у них были свои. Так же, как и у меня, — мне Виктор тоже предлагал.
Мне очень хотелось верить, что сегодняшний звонок Виктора — чистое совпадение. Но я не могла поверить, что Потоцкий жив, а "Волгу" Кавешниковых никто не трогал. А потому я обязана была сомневаться. И задаться кое-какими вопросами. Ну, например. Если машину брал Виктор, то, даже не спрашивая — зачем, любопытно узнать: как ему попали ключи? Далее. Случайность или нет, что Виктор вернул машину нынешней ночью? Если случайность, то и такое бывает, а если его кто-то предупредил о нашем вчерашнем визите? При некотором полете фантазии вполне можно предположить, что этот кто-то живет, допустим, в девятиэтажном доме, окна которого выходят на гаражи. Тогда звонок Виктора вполне мог быть пробным шаром — попыткой выяснить, поднялся ли шум из-за исчезавшей машины и обнаружилось ли, что ее ремонтировали? Хотя забрасывать пробные шары — это, скорее, для людей с пошаливающими нервами. То есть не для Хана. Да и зачем ему, который не слезает с собственного автомобиля, понадобился чужой? И что он с ним сделал? И вообще: это имеет какое-то отношение к убийству Глеба?
