Дверь гаража Кавешниковых открылась легко, в лицо дыхнул жаркий спертый воздух и глянула пустая чернота. Я пошарил рукой по стене, нащупал рубильник, и в глаза ударил яркий свет. В нем не было особой нужды, потому что это ничего не добавило к первоначальной пустоте. Машина в гараже не стояла.
— Вот так да-а… — Варвара за моей спиной аж привстала на цыпочки — как будто только малый рост не давал ей увидеть то, чего увидеть нельзя было в принципе.
Честно говоря, мы не знали точно, зачем явились сюда, но уж совершенно точно не ожидали такого поворота. Мы зашли внутрь и огляделись. Вокруг царил истинно женский порядок — ни хлама, ни прочей ерунды, которую многие складывают в гараж, как в сарай. Замки были целы, дверь и ворота невредимы — никаких намеков, что кто-то пытался их взломать.
— Просто открыли ключом, вывели машину и — привет, — констатировала Варвара. — При этом ключ был только у двух человек, и думать на них бессмысленно. Особенно на Костю. Он вообще водить машину не умеет.
Я не мог не согласиться. Ключ побывал в руках Потоцкого и Поспелова, о чем прекрасно знали Кавешниковы, а, судя по отзывам, никто из этих двоих в идиотизме замечен не был. Потоцкий брал машину в субботу, отдал автомобильную сумку Поспелову в воскресенье, а тот Кавешникову — в понедельник. Представить, что эту сумку дали "поносить" кому-то третьему, было довольно нелепо — не зонтик. И даже если вообразить, что ключ случайно оказался в чужих руках, то на нем адрес гаража все-таки не значился.
— А, может, мы просто дурью занимаемся? — проявил я самокритичность. — Машину сегодня взял Сергей Павлович. Ну, подумаешь, давно за руль не садился. Невелика проблема — понадобилось зачем-то и сел. Жене сказал, что у него дела в больнице, а сам…
В принципе не такое уж дикое предположение, но почему-то я в него плохо верил, хотя хорошо знал мужчин и плохо — Сергея Павловича. Варвара тоже не верила. Наверное, потому, что, тоже хорошо зная мужчин, совсем неплохо знала Сергея Павловича. Она сквасила мину.
— Сейчас проверим. — И пошла к машине, где лежал мобильный телефон.
— Давай, попытайся. А я с мужиками потолкую. — И двинулся к ближайшему боксу.
Мужиков было двое. Один, лет двадцати, аж лопался от мускулов. Глядя на второго, легко угадывалось, каким станет двадцатилетний, когда доживет до пенсии. Оба согнулись над "жигуленком" с обнаженными внутренностями и что-то внимательно рассматривали.
— Привет! — сказал я, изобразив на лице смесь простоватости и добродушия.
