Я разделась, залезла под холодный душ, облачилась в любимый ситцевый халат, улеглась на тахту и закрыла глаза. Сон — лучший способ убежать от неприятностей. Но если уж человеку не везет, то не везет даже в мелочах. Только я начала дремать, как зажужжал телефон. Это, наверное, была мне месть за то, что я не дала спать Погребецкому. Я взяла трубку и услышала голос Гены Кирпичникова. Его было так хорошо слышно, будто он звонил из соседней комнаты или из-за границы.
Неделю назад мы Гену буквально выпихнули в отпуск. Причем не в деревню, куда он, всячески упираясь, все же согласился поехать, а за тысячи километров в Сочи. Принесли путевку и сунули в руки. У жены Гены, тишайшей Ани, чуть нервный припадок не случился. Она никак не могла поверить, что кто-то способен сдвинуть ее носорогоподобного муженька с его руководящего кресла и столкнуть прямехонько в Черное море. Сама она была готова ехать хоть на дачу, хоть в деревню, но в Сочи, конечно, — лучше.
— Ну как дела? — прогудел Кирпичников.
По его тону я сразу поняла, что он только и ждет, чтобы ему поведали о каком-нибудь катаклизме, и он тут же сможет с чистой совестью смотать свой пляжный коврик и помчаться в аэропорт. Но я решила не проявлять гуманизма, равно как и эгоизма, а потому бодренько отрапортовала:
— Все в порядке, дел мало, летний застой. Так что ты здесь совершенно не нужен.
— Ну, ну, — раздосадовано пробурчал Гена. — Летний застой, я не нужен и ничего не нужно. А откуда деньги возьмутся?
— Охранники принесут. Знаешь, как у Жванецкого? Что охраняю, то и имею.
— Вот именно, — опять пробурчал Гена, — Хорошо, что Кузьмича с его охранниками держим. Кормят вас, сезонных работничков. — И уточнил со слабой надеждой, что его все-таки опровергнут: — Значит, говоришь, все в порядке?
— Абсолютно! — заверила я с лживым энтузиазмом.
— Ну тогда ладно. Всем привет. — В отличие от меня в голосе шефа никакого энтузиазма не было и в помине.
Я улеглась на тахту, но спать уже не хотелось. События последних часов никак не укладывались в понятие "все в порядке".
Земцов, отведав каждого из гостей Кавешниковых, включая самих хозяев, явно остался голодным и уж за меня принялся со всей основательностью заядлого гурмана. Если на остальных он тратил минут по двадцать — как на бутерброды, то мне уготовил стать бифштексом с яйцом, жареной картошкой и ломтиками овощей. Такую пищу он никак не мог принимать на бегу, а потому разложил ее на блюде в своем кабинете и пережевывал часа три. Это гастрономическое сравнение возникло у меня не с бухты-барахты. Иван сам подсказал, заявив:
