Бесчувственное лицо Аза было именно той причиной, по которой он никогда не проигрывал нам в картах.
— Почему я должен думать об этом?
— Ты хочешь сказать, что не врал, когда говорил, что не следишь за каждым шагом Люсьена?
Ничего. Это лицо абсолютно ничего не выражало. Тени, какими бы они ни были, прятались слишком хорошо. Слишком. Азриэль только холодно сказал:
— Если Люсьен убьет Грейсена, то я не против.
Я был склонен согласиться. Как и Фейра с Нестой.
— Я уступлю Несте право первой охоты на Солнцестояние.
— Ты подаришь ей подарок?
Нет. Вроде.
— Я думаю, что оплата ее квартиры и выпивки достаточно не плохой подарок.
Аз провел рукой по темным волосам.
— Мы… — необычно было слышать, как он заикался. — Мы должны что-то подарить сестрам?
— Нет, — ответил я. Кажется, Аз вздохнул от облегчения. — Я не думаю, что Неста, после всего дерьма, что она натворила, заслужила подарки и что Элейн захочет что-то принять от нас. Я бы оставил сестер обмениваться подарками между собой.
Аз кивнул.
Я постучал пальцем по карте, указывая на Весенний двор.
— Я могу рассказать Люсьену сам, через день или два. О поездке в усадьбу Грейсена.
Азриэль выгнул бровь.
— Ты хочешь посетить Весенний двор?
Хотел бы я сказать иначе. Но вместо этого я рассказал ему, что подразумевал Эрис: что Тамлина могут не заботить границы с человеческим миром, или он может разрешить кому-либо пройти через них. Я сомневался, что смогу спокойно спать, пока не выясню все сам.
Когда я закончил, Аз стряхнул невидимую пылинку с кожаной перчатки. Единственный признак его раздражения.
— Я могу пойти с тобой.
Я покачал головой.
— Лучше если я сделаю это сам
— Ты говоришь о встрече с Люсьеном или Тамлином?
— И то и другое.
О встрече с Люсьеном я могу смириться. Но вот Тамлин… возможно, мне не нужны были свидетели того, что я хотел ему сказать. Или сделать.
— Ты попросишь Фейру присоединиться к тебе? — Один взгляд в карие глаза Азриэля, и я понял, что он хорошо знал о моих причинах пойти в одиночку.
— Я спрошу ее, через несколько часов, — сказал я, — Но сомневаюсь, что она захочет пойти. И сделаю все возможное, чтобы убедить ее не передумать.
Мир. Мир был в наших руках. И все же у нас остались долги, которые нельзя не выплатить.
Аз кивнул. Он всегда понимал меня лучше остальных. Мать защити моего друга. Был ли это его дар, который позволял ему делать это, или просто тот факт, что он и я были больше похожи, чем большинство могли подумать, я никогда не узнаю об этом.
