Но свобода Вассы была не вечной, как Люсьен сказал много месяцев назад, и все еще посещал ее достаточно часто, я знал, что ничего не изменить. Она должна будет вернуться на озеро, к Магу-Лорду, который держал ее в плену, которому ее продали те самые королевы, сидевшие в общем дворце, который когда принадлежал и Вассе тоже.
— Васса знает, что королевы будут предоставлять угрозу, пока с ними не разберутся, — сказал я наконец. Еще один лакомый кусочек, который нам рассказал Люсьен. Ну, по крайней мере, нам с Азом. — Но если королевы не выйдут за рамки дозволенного, нас это не касается. Если мы вмешаемся, даже чтобы остановить их от начала еще одной войны, нас будут рассматривать, как завоевателей, а не как героев. Нам нужно, чтобы люди на других территориях доверяли нам, если мы надеемся на достижение единого мира.
— Тогда, возможно, Юриан и Васса должны разобраться с ними. Пока Васса вольна сделать это.
Я думал над этим. Фейра и я обсуждали это несколько ночей.
— Люди должны сами решать. Даже наши союзники.
— Тогда отправь Люсьена. В качестве нашего человеческого эмиссара.
Я изучал напряженность в плечах Азриэля, тени, закрывающие его от солнечного света.
— Люсьен сейчас в отъезде.
Аз поднял брови от удивления.
— Что?
Я подмигнул ему.
— Ты мой шпион. Разве ты не знаешь?
Аз скрестил руки, лицо элегантное и холодное, как легендарный кинжал висевший в ножнах.
— Я не вижу смысла следить за его передвижением.
— Почему?
Никакой реакции.
— Он мэйт Элейн.
Я ждал продолжения.
— Следить за ним, значит вторгаться в ее личную жизнь.
Знать, когда Люсьен искал ее. То, что они делали вместе.
— Ты уверен в этом? — спросил я тихо.
Сифоны Азриэля стали темными, как самое глубокое море.
— Куда делся Люсьен.
— Он пошел в Весенний двор и вернется после Солнцестояния.
— Тамлин выгнал его.
— Да, но и сам же пригласил его на праздник. — Вероятно, потому что Тамлин осознал, что проведет его в одиночестве в том поместье. Или в том, что от него осталось.
Мне не было жаль его.
Не тогда, когда я все еще чувствовал ужас Фейры, когда Тамлин разгромил кабинет. Как он запер ее в том доме.
Люсьен тоже позволил ему это сделать. Но я заключил с ним мир. Или попытался это сделать.
С Тамлином все было намного сложнее, чем я позволял себе думать.
Он все еще был влюблен в Фейру. Я не мог винить его за это. Даже если это заставляло меня желать вырвать ему глотку.
Я прогнал эту мысль.
— Я поговорю о Вассе и Юриане с Люсьеном, когда он вернется. — Я наклонил голову. — Как ты думаешь, он может следить за Грейсеном?
