Образы борющихся крестьян в повести «Fata morgana» сродни героям Леси Украинки — богоборцу Прометею и его потомкам «прометеи-дам», восставшему рабу Спартаку, людям непреклонной воли, чей девиз: «Убей — не сдамся!»
Окрыленность будущим, когда человечество не будет знать ни голода, ни нужды, ни политических и религиозных распрей, сказалась и в жизнелюбивых новеллах Коцюбинского («Что записано в книгу жизни», «Хвала жизни!»), и в лирике Леси Украинки. В одном из ранних стихотворений — «Когда я утомлюсь…» — поэтесса силой фантазии переносится в будущее, где в кругу счастливой семьи дед рассказывает страшную сказку, как жили люди в далеком прошлом, то есть во времена Леси Украинки:
Да, дети, мир наш, вольный и счастливый,
Темницею казался прежним людям,
И впрямь был этот мир тогда тюрьмою:
Народ ходил в упряжке у народа,
В цепях свободное томилось слово.
Пол-человечества людьми не звали,
Кровавою войной шел брат на брата…
Уже незадолго до смерти поэтесса набросала план драматической поэмы, героем которой должен был стать греческий мудрец — свободолюбец Теокрит. Враги свободы бросают Теокрита в темницу, но его дети спасают от уничтожения драгоценный труд отца — рукопись, в которой изложены священные принципы гуманизма. Они закапывают ее в пески пустыни и поручают охрану жизнетворному богу солнца. В их сердцах живет уверенность, что счастливые и вольные потомки, навсегда уничтожив ярмо рабства, поймут и оценят великое дело, за которое боролся и погиб Теокрит. Это устремление в будущее — одна из характерных черт творчества и Леси Украинки, и Коцюбинского.
Созвучность мыслей и чувств этих двух художников — борцов за революционное переустройство жизни не раз объединяла их творения под одной обложкой украинских журналов, альманахов и антологий. Поэтому есть все основания собрать их лучшие произведения и в этом томе.
М. М. КОЦЮБИНСКИЙ
«В мире идей красоты и добра — он «свой» человек, родной человек… Обо всем подумавший, он как-то особенно близок к хорошему, и в нем кипит органическая брезгливость к дурному. У него тонко развита эстетическая чуткость к доброму, он любит добро любовью художника, верит в его победную силу, и в нем живет чувство гражданина, которому глубоко и всесторонне понятно культурное значение, историческая стоимость добра».
Так Горький определял внутренний облик Михаила Михайловича Коцюбинского. Знаменательно, что Горький подчеркивал не стихийную, идущую, так сказать, из самого сердца доброту Коцюбинского, а сознательность его доброты, вызванную историческим пониманием своего времени. Писатель вращался в кругу идей революционной социал-демократии, с юношества испытывал преследования полиции и жандармов, всегда находился под негласным надзором. Все это лишь обостряло его стремление к свободе, конечно не только для себя, но и для своего народа.
