Мадлен медленно открыла глаза.
Окончательно проснувшись, она как можно подробнее записала в «Дневник сновидений» все, что только что видела во сне. Слегка отступив от правил, она добавила в конце собственные размышления:
«Чтобы то или иное будущее смогло стать реальностью, кто-то должен сначала увидеть его во сне или в мечтах. Все хорошее, что есть у нас сейчас, сначала так или иначе представили себе наши предки. И наверное, кто-то представляет себе сейчас то хорошее, что случится с нашими детьми».
Об этом обязательно нужно помнить.
Под душем, пока вода стекала по ее рыжим волосам, она продолжила размышлять:
«А что, если существует некое древо возможных вариантов будущего, ветви которого растут и с течением времени становятся все длиннее? Это могло бы объяснить, каким образом гипотеза о „будущем, в котором живут только женщины“, развилась до такой степени, что теперь эти женщины обсуждают прямо противоположную ситуацию: „гипотезу о прошлом, в котором существовали… мужчины“».
Мадлен улыбнулась и подошла к окну. Раздвинув занавески, она в который раз уперлась взглядом в стекло, на котором был нарисован Париж с высоты птичьего полета – с Эйфелевой башней и башней Монпарнас. Картина была сделана так мастерски, что казалось, будто это настоящее окно.
Она включила радио.
«Новый теракт в Индии, на вокзале Джайпура, унес жизни более двухсот человек, в три раза большее число людей получили ранения. Индийское правительство, в частности премьер-министр Васундхара Раджа, вновь возложило ответственность на террористические движения, тайно получающие поддержку новых властей Пакистана, и…»
Мадлен резко выключила звук и подняла глаза вверх. На потолке, так же объемно, были изображены созвездия, которые должны стоять над Парижем ночью 15 августа.
Она перешла на кухню, окна которой выходили на другую картину-иллюзию – панораму Монмартра с храмом Сакре-Кер. Позавтракав кукурузными хлопьями с соевым молоком, она сорвала лист с календаря.
Я здесь уже три года… Три года.
Помыв посуду и поставив чашку с тарелкой сушиться, Мадлен открыла дверь, похожую на дверь ее прежней квартиры. Однако вместо лестницы на улицу за порогом сразу начиналась просторная лаборатория.
Мадлен прошла мимо выстроившихся в ряд компьютеров и направилась к кладбищу, занимавшему примерно пять квадратных метров. Над землей возвышались многочисленные стелы. Девушка наклонилась над одним из памятников. На табличке было изображено яйцо, а под ним краткая подпись: «Ева-001».
