Незнакомец произнес это твердым, решительным голосом. Он не был похож ни на журналиста, ни на фотографа, ни на поклонника. Ему было около сорока лет. Мадлен успела заметить подтянутую фигуру и атлетическое сложение. Незнакомец был довольно привлекателен и выглядел почти щеголевато: тщательно подстриженная, ухоженная бородка отливала серебром.
Мадлен шагнула вперед, но широкоплечий незнакомец закрыл собой узкий коридор:
– Госпожа Валлемберг, вы в опасности. Я полагаю, что в ближайшие дни вам потребуется помощь. Тогда позвоните мне.
Он протянул ей визитку, но Мадлен не взяла ее:
– Дайте мне пройти!
Мужчина настойчиво протягивал ей визитную карточку. Мадлен уступила и взяла ее.
– Там указан номер моего мобильного телефона, – сказал незнакомец.
Мадлен Валлемберг посмотрела на визитку:
– Вы – военный?
– Полковник Пантель, к вашим услугам.
– Хотите, чтобы я работала на армию? – насмешливо спросила Мадлен и разорвала визитку. – Даже не мечтайте…
– Госпожа Валлемберг, вы не правы. Не стоит плевать в колодец, даже если вы уверены, что никогда не будете из него пить.
– Пропустите меня!
– Главное, помните – в ближайшие дни вы должны быть особенно осторожны.
– Это угроза?
– Нет, просто совет. Не спешите делать ложные выводы. Мы с вами по одну сторону баррикад.
С этими словами мужчина наконец посторонился и позволил Мадлен пройти.
187В одиннадцать часов вечера Мадлен Валлемберг сидела в парижском метро – в вечернем платье, босая, с туфлями в руках. На коленях у нее лежала статуэтка Фельдмановской премии – все тот же крылатый мозг.
Девушка жалела, что забыла взять сумочку, в которой остался кошелек. Ловить такси без денег не имело смысла. Да и вообще, в такое время и в таком виде вообще останавливать машину не стоило. И Мадлен решила ехать на метро, перепрыгнув через турникет.
Никто вокруг не обращал внимания на ее нелепый вид.
«Я победила. Но они ничего не поняли. Они не понимают, что именно я делаю. Они видят лишь цифры и имена. А ведь я, черт побери, говорю им о будущем нашего вида!»
От гнева она стиснула зубы.
«Они принимают меня за жалкого биолога, который развлекается, ставя опыты, а я говорю им о выживании всех нас!»
От новых туфель у нее болели ноги, и она стала растирать большие пальцы ног. Потом закрыла глаза и постаралась вызвать перед мысленным взором образы, которые возвращали мир ее душе.
«Ребекка…»
Ребекка сидела на страусе и, крепко держа поводья, управляла огромной птицей. Она мчалась во весь опор по кольцевой дороге, поросшей травой… Встречные полосы движения разделяла небольшая река. Прекрасная темноволосая амазонка словно на мотоцикле обгоняла двухколесные повозки, в которые были запряжены казуары.
