В собеседники себе человек может выбрать диавола, может и
Бога. Человек может пользоваться, даже сам того не понимая, в своих злых
поступках помощью бесовской, внимать сердцем и душою наущениям лукавого, а
может воспринимать глаголы Божии, просить Бога о помощи и получать ее.
Мир открыт действию Божию, еще раз повторим основную мысль
Библии. Чудо – это не что иное, как помощь Божия людям. Помощь тем, кто в этом
нуждается, и, что еще важно, кто Бога об этом просит. И об этой помощи
рассказано на страницах Священного Писания.
Однако это не означает, что Библия – хроника исторических
событий и что все чудеса, которые мы находим в Ветхом Завете, строго историчны.
Библия – это богословская книга. Но это и литературное
произведение своего времени и своей культуры. Культуры и времени, не только
допускавших поэтические преувеличения, эпические сказания, образные выражения,
а и считавших их традиционным языком для выражения мысли.
Современные библеисты говорят, что в библейских чудесах
можно выделить несколько типов.
ЧУДО КАК
ПОЭТИЧЕСКОЕ ПРЕУВЕЛИЧЕНИЕ
В книге Иисуса Навина мы читаем: «Иисус воззвал к Господу… и
сказал пред Израильтянами: стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною
Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам
своим. Не это ли написано в книге Праведного: «стояло солнце среди неба, и не
спешило к западу почти целый день?» (Ис. Нав. 10, 12-13).
Здесь указывается, что сообщение об остановившемся солнце
взято автором из эпического сборника – книги Праведного. Такая книга прекрасных
поэтических сказаний, действительно, в древности была, но позже, вероятно во
время вавилонского плена, оказалась утрачена. (В Ветхом Завете мы находим две
цитаты из книги Праведного – упомянутую из книги Иисуса Навина и песнь царя
Давида на смерть Саула и Ионафана (2 Цар. 1, 18).)
Обвинять древнего автора, религиозного поэта в подлоге,
обмане не следует. Мы и сегодня, рассказывая о каких-то важных для нас
событиях, допускаем гиперболизацию, преувеличения. Нам кажется, что в тот день
(свадьба, рождение ребенка, удивительное избавление от опасности и проч.) все
складывалось особым образом, все как бы специально складывалось для нас. Тем
более, фотографической точности в описании событий не следует требовать от
древнего автора, часто на столетия отстоявшего от описываемой эпохи и писавшего
не историческую хронику, а богословскую поэму. Преувеличения легендарного
характера вообще были характерны для писателей того времени.
