Пейна!
Я решил жить.
Я раньше мало читал об Игле и мало слышал, и все это были сплетни. Но я слышал, что тут можно кое-что купить за деньги. У меня денег нет, но, я надеюсь, Вы не откажетесь уплатить главному тюремщику всего восемь золотых за ту небольшую услугу, о которой я прошу. Это две вещи. Если Вы согласитесь «подмазать» Бесона, чтобы он их мне обеспечил, я больше никогда не побеспокою Вас.
Я понимаю, что Вы не захотите портить свою репутацию, помогая мне, поэтому поручите это дело моему другу Бену. Я не говорил с ним после ареста, но знаю, что он по-прежнему верен мне. Я попросил бы его сразу, но у него нет денег. Поэтому прошу Вас – ведь я совсем недавно оказал Вам услугу. Но если Вы откажетесь, я пойму.
Я не убивал отца.
Питер.
Пейна долго смотрел на это странное письмо. Его глаза перебегали с первой строчки на последнюю.
Я решил жить.
Я не убивал отца.
Его не удивляло, что юноша продолжает протестовать – многие преступники делали это годами, хотя их вина была неопровержимо доказана. Но такой решительности в оправданиях он еще не встречал. Такой… повелительной решительности.
Да, именно это удивило Пейну в письме. Он знал, что истинного короля не меняют ни изгнание, ни тюрьма, ни даже казнь. И это было письмо истинного короля.
Я решил жить.
Пейна вздохнул. Через некоторое время он взял перо, пододвинул чернильницу и начал писать. Его письмо получилось еще короче, чем у Питера. За пять минут он написал его, присыпал песком и запечатал. Потом позвонил Арлену.
Тот появился, еще более сконфуженный.
– Бесон еще здесь?
– Думаю, да, мой господин, – ответил Арлен. На самом деле он знал, что Бесон здесь, потому что только что видел, как тот ходит по кухне из угла в угол, зажав в руке, как дубину, обглоданную куриную ногу. Мясо он уже съел и теперь с леденящим душу хрустом грыз кость.
Арлен так до конца и не поверил, что этот человек не тролль.
– Передай ему. – Пейна вручил слуге письмо вместе с двумя золотыми. – Это ему за труды. Скажи – если будет ответ, пусть немедленно принесет его мне.
– Да, мой господин.
– Не болтай с ним долго, – похоже, Пейна шутил.
– Нет, мой господин.
Арлен вышел, все еще вспоминая хруст костей.
