Иоко слегка стукнул посохом о землю, наклонил голову и ответил:
– Я выполняю поручение Хозяина. Я веду к нему душу.
– Тогда скажи мне, что за во́рон летал нынче в моем доме? Ты знаешь этого ворона?
– Откуда мне знать, что творится в твоем доме, Валес? – спокойно ответил Иоко.
– Ладно. Не знаешь. Тогда почему ко мне во двор вламываются призраки? Они там точно были. И почему ты уничтожил моего стража, луса? Только ты один мог это сделать.
Иоко еще раз тихонько стукнул посохом о землю.
– Я защищал свою подопечную. Это моя работа, ты знаешь.
– Тогда как, луч его побери, твоя подопечная оказалась на моем дворе! – заорал мальчишка и вскочил на ноги. – Ты думаешь, я совсем дурак? Или твоя синяя дорога проходит через мой двор?
– Ее завели призраки. Ты знаешь этих двоих паршивцев, Ханта и Эви. Она связалась с ними, я не могу ей помешать. Она всегда имеет выбор. Они наговорили ей невесть чего, это они умеют. Как и твоему Луке когда-то. Вот она и пошла за ними. А что там было дальше, после битвы с лусами – убей меня Хозяин, не помню.
Я приподнялась слегка, опершись на локоть, и старалась получше рассмотреть Валеса. А тот вздернул подбородок, прищурил черные глаза, наставил на Иоко свою палку (которая, скорее всего, тоже была посохом) и проговорил даже не со злостью, а с яростью:
– Возьми власть над своей подопечной, или это сделаю я! Прогони от себя призраков и выполни поручение Хозяина! А я сам верну то, что у меня пропало. И узнаю, кто это украл и кто освободил моего пленника. Лука где-то здесь, я чувствую это, меня не обманешь.
Иоко промолчал, только пальцы его на древке посоха сомкнулись еще крепче и совсем побелели.
Валес вдруг взглянул мне в лицо, криво усмехнулся, молча провел ребром ладони по своей шее, показывая, что, мол, убьет меня, если перейду ему дорогу, потом обернулся огромным вороном и улетел.
Вот, значит, как. Не все во́роны здесь хорошие. От Валеса следует держаться подальше.
Иоко воткнул посох в землю около камня и сел рядом со мной.
– Видела, да? – спросил он спокойным голосом.
Я поднялась. Сон пропал, хотелось пить, били в лицо жаркие лучи солнца. И снедала неясная тревога.
– Он разозлился из-за того, что мы освободили Луку, да? – осторожно поинтересовалась я.
– Да ерунда. Позлится и перестанет. Но лучше к нему не соваться, – пояснил Иоко.
Я поднялась, напилась воды, зачерпывая ее прямо из ручья, затем вернулась под навес и достала краски и альбом.
– Хочу порисовать.
