Огонь горел в каменном чувале с утра до вечера, с вечера до утра, а большую деревянную юрту нагреть не мог. Князь плел сети, вил ременные арканы и кормил сухими сучьями ненасытный огонь. Майта уговаривала его перейти к ним, жить вместе.
- У нас тепло, аасим!
Но он боялся нарушить обычай предков, мерз в большой юрте, тосковал. За стеной, в малой юрте, жила его семья: две жены, сестра, дочь Майта и сын. Мальчишка прожил всего четыре зимы, стрела выше его, а просится на охоту: "Сделай мне лук, аасим, - говорит, - я белку буду стрелять!"
По вечерам женщины пели длинные, грустные песни. Он слушал их, вытирал слезы рукавом молсы и думал о студеной зиме. Уговаривал его Золта весной сходить к Русу, выпросить семенного зерна, распахать луговину и засеять ее зерном...
С неба сыплется снег
День и ночь, день и ночь.
Брата милого жду
День и ночь, день и ночь...
Женщины пели за стеной, а он видел задавленный снегом лес, крутой белобокий луг, самца шоруя в логу, безрогого и притихшего.
С неба сыплется снег
День и ночь, день и ночь.
Заметает следы
День и ночь, день и ночь.
В чамье мяса нет,
Мало рыбы в ямах
Брат по следу идет
День и ночь, день и ночь.
В месяц большой тьмы пришли из лесу охотники. Они принесли белок и соболей. Он ждал - зайдет к нему охотник, сядет к чувалу и скажет: "Тэхом, князь! Я видел лосиные тропы".
Утром залез к нему в юрту запорошенный снегом пастух, грел над чувалом руки и спрашивал:
- Резать?
Он молча отрубал ножом еще один узел на ременной веревке, пастух уходил.
Шли дни, темные дни. Он сидел у чувала, тесал стрелы, считал узлы на ременной веревке и слушал песни женщин.
С неба сыплется снег
День и ночь, день и ночь...
На ременной веревке осталось семь узлов, а в табуне осталось семь кобылиц. Он послал парыча в юрты, звать старых охотников на совет рода.
Пожелав князю здоровья, старики садились на мягкие шкуры к чувалу. Из угла глядел на них Нуми-Торум. Серебряные глаза бога были холодные, как глаза зимы.
Князь ждал шамана. Он дважды посылал к нему, и дважды шаман Лисня выгонял парыча из юрты, бросал вслед ему обглоданные кости и ругался, как злой мэнк - дух камня.
- Наш шаман ждет воина Асыку, - сказал Золта.
Старики зашумели:
- Нам не нужен князь-воин!
- Голод придет в наши юрты раньше Асыки!
- В наших чамьях нет мяса.
Князь встал.
- Тэхом! Слушайте, старые люди! Осталось семь кобылиц в табуне. По обычаю предков, их будет пасти зоркий и всевидящий Мир-Суснэ, сын великого бога. Тэхом, люди! Кто нарушит обычай - смерть!
