Кончилось это, тем не менее, печально: при выходе со стадиона Валика арестовала полиция, и его посадили в тюрьму для выяснения обстоятельств происшествия. Весь комизм ситуации состоял в том, что папа был не в зуб ногой по-гишпански, а местные жандармы не могли найти во всем городе человека, который говорил бы по-русски. Семь дней они пытались объясняться на пальцах, а потом испанцы опустили руки... или не захотели связываться с великой северной империей. Как бы то ни было, папашу отпустили с миром.
У выхода из кутузки его поджидала очаровательная Карменсита - он просто взял ее за руку и сказал "пошли!" Не знаю, появился бы я на свет, если бы она знала, что идти придется через всю Европу в холодную Россию, но она пошла без вопросов, а когда через три дня наконец спросила, куда русский матрос ее ведет, поворачивать назад было поздно: она без памяти влюбилась в этого рослого белокурого парня со светлой душой.
Ровно тридцать дней они пробирались через всю Европу. Можете представить себе удивление жителей какого-будь Шварцваальда, которые никогда не видели моря, когда на окраине их горной деревушки появлялся русский моряк. Шествие моих родителей по Европе было поистине триумфальным:
чтобы посмотреть на эту экзотическую пару, собирались целые толпы крестьян. От деревни до деревни, от города до города их услужливо подвозили на повозках и даже собирали деньги на поезд в тех местах, где он был (карта европейских железных дорог состояла тогда из отдельных разрозненных линий). Не обошлось и без курьезов: когда жители одной протестантской деревушки узнали полное имя моего папаши, они чуть было не подняли его на вилы. Пришлось спасаться бегством. С той поры папа особенно полюбил свое прозвище "Валик".
Валик торопился, ведь в случае длительной задержки его могли счесть дезертиром - тогда это слово было еще позорным. Его старание было вознаграждено: он прибыл в Санкт-Петербург на день раньше остальной команды, которая добиралась поездом от Одессы, и встречал своих боевых товарищей на Николаевском вокзале. Прямо от вокзала моряки прошли торжественным маршем по Невскому проспекту, на всем протяжении которого их приветствовали бурной овацией. В тот же день в Зимнем дворце героям был дан обед. После обеда Николай Второй обошел фронт выстроившихся команд "Варяга" и "Корейца" и каждого лично поблагодарил за верность Отчизне. А в память об этой встрече морякам разрешили взять с собой серебряные приборы с царского стола.
