Над долиной поднялась пыль… Козел — скользкий от крови, а бег Тохтыра — прерывистый. Шея потная закинута назад и земля мелькает под копытами, утекая как вода в сторону, в сторону… Круче в сторону! Справа загибают, догоняют… Уже скоро и речка. Самид оглянулся. Сзади, тесно сжавшись, летело несколько человек. Белогрудый жеребец чайханщика, выщерив глаза, выкидывал ноги и медленно догонял. В мозгу вспыхнуло: «Догонит — и все пропало!.. Садатхон… счастье… верблюд…» Как-то незаметно прижался к шее коня, слился с ним в один натиск, в одну мысль, и сжал ногами до боли, до судорог. Сердце задохнулось, и из горла вылетело невольное: — Баайгаа!..
Сейчас отрезали от речки и гонят прямо на крутые холмы. Загнанным кабаном хрипит и оглядывается Самид и вдруг поворачивает туда, в сторону, где упала, зацепившись за дерево, каряя лошадь, и правое крыло всадников, заспотыкавшись, впиваясь копытами в землю, задержалось на кочковатой почве.
Маленький испуганный мышенок надежды радостно забегал в груди… Скорее, Тохтыр! Скорее! Вот уже сбит ударом груди буланый жеребец Замбраили-кузнеца, вот еще двое отлетели в сторону.
— Баайгаа!.. — рвется в уши крик.
Вот уже и речка. Сжавшись, прыгает Тохтыр, проносится по воздуху, легко опускает передние ноги на землю, а задние, как у зайца, уже впереди передних в неостановившемся беге.
— Баайгаа!..
Сзади слышны крики, плеск… Кто-то упал в воду. Кто-то разбился в прыжке… Мимо! Мимо!.. Впереди — чистое поле. Жужжащий в ушах ветер. Но сзади неумолимая дробь копыт… Дробь копыт… Остается всего лишь 100 шагов… 70… 60… А сзади нагоняет огромными прыжками белый жеребец Саида… Тохтыр, закусив удила, распластался, прижав уши. Дыхание белой оскаленной морды совсем близко. Рыжая борода чай хан-щика маячит рядом… «Эх! Вырвал… Неужели пропало?…» Еще 30 шагов… 20… 10… Срозмаху хватает Санид козла и кидает вперед, туда, где с протянутыми руками уже стоят готовые принять его судьи… И в то же мгновение чувствует точно на себе резкий удар по крупу Тохтыра.
Небо перевернулось… Плеснул в уши дикий крик толпы «.. айя… байга». Полет вниз… потом вбок… Разноцветные мухи закидались в потухающем сознании.
Взвившись от удара на дыбы, отступил Тохтыр назад. Судорожно поднятым копытом ударил о что-то… Брызнула кровь. В страхе заржал, почувствовав пустоту седла.
Замешалась, закидалась и остановилась озверевшая толпа… Судья ловко поймал кинутого козла.
Место первого джигита было занято.
