Мир приключений, 1929 № 01 | страница 9
Тихо двинулись на челнах вверх по реке.
У порога Шойрукши на мысу, далеко вдававшемся в порог, светилось пятно костра. Начался ход рыбы к верховью из моря. Молодой нойда решил эту ночь шаманить, чтобы больше досталось изголодавшимся за зиму сородичам красной жирной семги и сладкого сига. Скоро, со дня на день, должны были притти скрывающиеся в лесах лопари. На лето стада их полудиких оленей разбредались по чащам лесов. Шедшая в верховья реки рыба становилась единственной пищей этому покоренному и на смерть обреченному народцу.
Проехав луку гремевшего порога Золотца и обогнув переднюю цепь островков, новгородцы в испуге замерли на месте. На самом краю скалы, над порогом, в рогатой громадной шапке, с гудящим бубном в руках, метался нойда вокруг костра. Издали казалось, что он носился в воздухе, над самой пучиной. Частая дробь бубна переходила в глухие медленные удары и била по напряженным нервам новгородцев. Нойда внезапно появлялся черной тенью впереди костра и снова пропадал за ним. За шаманом, медленно извиваясь, тянулись струйки дыма, двигаясь, как живые, за нойдом…
— Вишь, бесы за колдуном скачут, — прохрипели чьи-то сведенные ужасом губы, — не надо ночью в проклятое место ехать. Пусть солнышко взойдет и тогда сила нечисти поослабнет… Ведь не на заморских гостей едем, а в самое бесовское гнездо!..
Устрашенные жутким зрелищем новгородцы тихо повернули назад и за ближайшим мыском, выйдя на берег, развели вокруг себя яркие костры. О сне не было и помину. Сидели молча, притаясь, в тесном кругу.
Когда солнце залило промерзшую землю теплыми лучами, новгородцы решили итти на приступ.
Двинулись по обычаю гуськом, один челн за другим. На переднем челне стоял на носу без шапки Никита, держа в высоко поднятых руках образ нерукотворного Спаса, защитника новгородцев. Чтобы подбодрить себя, новгородцы запели церковные песнопения. В тишине раннего солнечного утра стали разноситься еще никогда здесь неслышанные торжественные напевы. Сколько раз в битвах с врагами они звучали боевым призывом, и сейчас, с трудом преодолевая бурное течение, медленно плыли челны на бой с незнаемыми противниками. Все громче, все яснее и внушительнее раздавались молитвенные напевы. Двигался Господин Великий Новгород на последнее убежище бывших хозяев этого края.
Странные звуки сквозь привычный грохот порога донеслись до чуткого слуха нойды — звуки, отчасти похожие на его священные песни. Тягучие, торжественные неведомые песни глухо раздавались в золотом утреннем тумане… Они росли и ширились… Нойда, дрожащий от страха, глядел в сторону моря. И вот, чуть видимые в утренней дымке, один за другим показались челны. Нойда понял, что двигались новгородцы на последний оплот разогнанного народца.
