— Михаил Петрович. Объясните же мне что нибудь. Все это похоже на сон.
Ветров испытующе оглядел его с головы до ног.
— Ага, вы рассчитываете на мою слабость! Вы думаете, что я поделюсь с вами тем, чего я достиг.
— Я надеюсь. Ведь вы сегодня в роде именинника. Может быть, вы расщедритесь по этому случаю.
— Анюта, а ты как думаешь? — спросил Ветров.
Горбунья точно ожидала этого вопроса.
— Папа, — сказала она, лукаво прищуриваясь, — да ты сам хочешь, я вижу.
Ветров расхохотался.
— Чорт возьми! Малютка, ты знаешь человеческую природу. Сегодня мой праздник, и я, действительно, чувствую потребность похвастаться. Ведь мне впервые удалось произвести мой опыт в массовом масштабе. Может быть, я бы не решился на это, если бы не эти дуры, напавшие на тебя. — Он повернулся к учителю. — Теперь послушайте мою маленькую лекцию. Конечно, вы разрешите мне не вдаваться в детали?
Алексей Фомич кивнул головою.
— Вы знаете, — продолжал Ветров, — что есть область, которая до послед него времени оставалась загадочно!) для чистой науки. Это те процессы которые происходят в мозгу и нервных центрах человека и высших животных; то, что вы разумеете под словами: мысль, воля и чувство. Кажущаяся оторванность этой области от мира материального, от мира измеримых величин, приводила нас к мистическому противопоставлению духа и материи. Никакие теории не могли помочь нам в этом, и психология осталась до сих пор самой беспомощной из всех наук. Помощь пришла оттуда, откуда ее менее всего можно было ожидать, — от физики электромагнитных волн, которая за последние годы сделала такие успехи. Как это ни странно, мне помогла и техника.
— Понимаю, — воскликнул Алексей Фомич. — Радио?
Ветров снисходительно улыбнулся.
— Вы догадливы, молодой человек. И вы, конечно, достаточно знакомы с этим молодым увлечением человечества, чтобы понять мою аналогию. Представьте себе радиостанцию, работающую на волне определенной длины, скажем — в одну тысячу метров. Может ли она слушать другую станцию, работающую на более короткой волне, или передавать ей что нибудь от себя?
— Конечно, нет, — ответил Алексей Фомич.
— Эти две станции, — продолжал Ветров, — подобны двум разным мирам. Они не существуют одна для другой, пока не настроятся на волну одинаковой длины. Теперь вы понимаете, почему точная наука до сих пор не могла проникнуть в сущность душевной деятельности, расшифровать язык мозга и нервной системы. Там действуют электрические токи неизвестного ей порядка.
