Он прямо лучится гордостью. Хочется подбросить поленце в разгоревшийся огонь, угостить старика сэндвичем, послушать его, но время не ждет. Смотрю на часы.
– Первая пехотная, значит? В Ираке вы, парни, были на передовой.
– На острие копья, приятель. Мы прошлись по Республиканской гвардии, перемололи этих задротов, они и дернуться не успели.
– Неплохо для пехтуры.
– Пехтура? – удивленно настораживается бродяга. – Служил, что ли? Где? В десанте?
– Такой же солдат, как и вы, – отвечаю. – А вообще да, оттрубил пару лет в Семьдесят пятом.
Бродяга выпрямляется.
– Воздушный десант, диверсионная разведрота рейнджеров? Да ты хлебнул лиха, парень! Ходил в рейды?
– Поменьше, чем вы, – снова перевожу разговор на него. – За неделю полстраны прошли?
– А потом взяли и остановились. – Он поджимает губы. – Всегда считал это ошибкой.
– Знаете, – говорю, – я бы съел сэндвич. Как на это смотрите?
– Был бы очень благодарен. – Направляюсь к двери кофейни, и старик добавляет: – Здесь, кстати, обалденные сэндвичи с индейкой.
– С индейкой так с индейкой.
Возвращаясь, думаю, что теперь-то точно пора двигать дальше. Однако сперва выясню еще кое-что.
– Как ваше имя?
– Сержант первого класса Кристофер Найт, – рапортует бродяга.
– Вот, держите. – Отдаю ему бумажный пакетик с едой. Потом ставлю перед собакой тарелочку с водой, и та принимается жадно лакать. – Для меня честь познакомиться с вами, сержант. Где на ночь останавливаетесь?
– В двух улицах отсюда есть ночлежка. А сюда по утрам прихожу. Здесь люди добрее.
– Мне пора идти, а пока вот, Крис, держите.
Отдаю ему сдачу с покупки еды.
– Благослови тебя Господь. – Он пожимает мне руку, крепко, как настоящий воин.
У меня в горле встает ком. Я посещал клиники и госпитали, изо всех сил старался реформировать Департамент по делам ветеранов, но такого мне не показывают: бездомный участник боевых действий не может найти работу.
На ходу достаю из кармана сотовый и записываю имя бродяги и название кофейни. Надо помочь ему, пока не поздно.
Правда, таких, как он, десятки тысяч. Накатывает знакомое чувство: мои возможности помогать людям огромны и одновременно ограничены. Такой вот парадокс, приходится мириться. Каждый день ищешь возможности, раздвигаешь границы, пытаешься помочь если не всем, то многим…
Через два квартала я уже иду среди длинных закатных теней. Вижу впереди зевак: люди собрались и на что-то смотрят. Проталкиваюсь через живую стену.
Двое полицейских прижимают к земле паренька-афроамериканца в белой футболке и джинсах. Он вырывается, в то время как один из копов надевает на него наручники. У полицейских оружие и тейзеры
