Скрипнула дверь бетонного склада. Появился бородатый «добрый молодец» с физиономией уроженца Средней Азии, заспешил наискосок через двор, на ходу расстегивая ремень камуфлированных штанов.
«Приспичило ему, — догадался Рязанов. — Сортир, по-видимому, один, и до него коломенская верста. Шуметь пока рано. Удаляется машина, отправленная в очередную «командировку». С этими Краев тоже разберется. — Но удастся ли без шума и копоти?»
Боевик семенил короткими шагами. Заведение, интересующее его, находилось в начале переулка. Это был глинобитный «скворечник» с деревянной дверью и узким оконцем под крышей.
Спецназовцы попятились, нырнули за угол. Запашок от «скворечника» исходил угарный. Боевик вошел внутрь, захлопнулась дверь, оснащенная пружиной.
Из-за ближайшего угла высунулись две любопытствующие физиономии. Стрелок-водитель старший лейтенант Маслак сохранял серьезность. А вот его друг и напарник Коля Лобан, обладатель того же «перспективного» звания, имел такую мину, словно вот-вот разразится хохотом. Максим погрозил ему кулаком. Тот послушно кивнул. Мол, так точно, товарищ майор, мы не в цирке!
Знак Маслаку: действуй!
Леонид выскользнул из-за угла как раз в тот момент, когда в сортире забренчала пряжка ремня, боевик сделал свое дело. Маслак скользнул внутрь. Далее все ясно — удар в горло, отчего дальнейшие звуки, издаваемые облегчившимся «товарищем», приняли характер голубиного ворчания.
— Операция «Санузел», — прокомментировал Ефремов.
Когда Максим посетил отхожее место, там все было готово к проведению дружеской беседы. Жертва лежала на полу, в стороне от зловонной дыры, над ней склонился Маслак, держа бандита за горло. Боевик мог дышать и делал это очень усердно. Глаза его вращались, как спицы движущегося велосипеда. Он мог говорить, но потерял способность кричать.
— Хочу предупредить, товарищ майор, что долго я так не продержусь. Либо туда его, либо сюда, — заявил Маслак.
— Ты же понимаешь по-русски, приятель? — вкрадчиво осведомился Максим, присаживаясь на корточки.
— Аллах свидетель, я ни в чем не виноват… — выдавил боевик.
— Ну, это понятно, — согласился Рязанов. — Соблазнили, заставили, прочистили мозги. А про рай такого наговорили, что тебе даже умереть захотелось. Одно непонятно — на кой ляд ты тут такой сдался. Ладно, дело хозяйское. Звать тебя как?
— Улугбек.
— А дом твой где?
— Фергана, Узбекистан. Не убивайте, прошу вас… — У Маслака непроизвольно сжались мышцы, и глаза бедолаги полезли из орбит.
