Наташа едва заметно кивнула.
Тем временем Андрей, убедившись по телефону, что Кочетков на месте, вернулся в зал. Эльза снова пела, в переливающимся длинном платье, с воздетыми вверх руками она смотрелась из темного зала как диковинное существо.
Собираются стаями птицы,
Ветер желтые листья метет,
Унеси ты меня из столицы,
Мой крылатый отважный пилот.
Заметив возвращающегося Андрея, Эльза с микрофоном сошла в зал. Следующий куплет она исполнила, подхватив его под руку и сделав с ним несколько шагов.
В край, где воздух пропитан озоном,
И соленой прохладой морей,
Будешь ты для меня Робинзоном,
Верной Пятницей стану твоей.
Она снова легко взлетела на сцену и, вытянув вверх руки, закончила:
Нам откроют прибрежные склоны
Золотистые пляжи свои,
И обнимут горячие волны
Океанские волны любви
Зал разразился аплодисментами. Андрей присел к столу, слегка смущенный выходкой Эльзы.
- У вас с ней неплохо получается, Робинзон, - заметила Наташа.
- Натали, не смеши, - смутился Андрей.
- С такой Пятницей у любого получится, - подлил масла в огонь Мареничев.
Андрей гневно зыркнул на него глазами.
- Ты дозвонился? - перевела разговор Наташа.
- Да, все нормально.
- Может, пойдем? Я слегка устала...
- Тогда поехали, - согласился Андрей. - Валерий Иванович, могу подбросить, - предложил он Мареничеву.
- Спасибо, я ещё посижу...
Андрей вывел машину на проспект и повернул к дому.
- Натали, без Эльзы у нас с Токаревым будут проблемы. Там дежурит её знакомый, - слукавил он.
Наташа молчала. Муж теперь показался ей большим ребенком, доверчивым и простодушным, готовым помогать кому угодно, даже едва знакомому и, возможно, не очень хорошему, человеку. Стоит ему услышать от кого-нибудь о трудностях и проблемах, как он уже чувствует себя обязанным выручать. Какой-то новый психический комплекс.
На пороге их встретила Лидия Васильевна, днем она вернулась с дачи и, теперь, увидев в дверях молодежь, обрадовалась: чай только что скипел и можно было не спеша посидеть втроем. Андрей виновато поскреб в затылке:
- Я ещё должен съездить в одно место. Чаевничайте без меня...
- Не поздно? - Лидия Васильевна перевела взгляд на Наташу.
- У него очень важное дело, - сухо пояснила Наташа.
Кочетков, потягивая пиво и водрузив ноги на стол, сидел в дежурной комнате перед телевизором. С улицы среди полной тишины раздался отчаянный вой противоугонного устройства. Кочетков удивленно поднялся, хлопнув по кобуре пистолета, погасил свет и выглянул в окно. Напротив крыльца моргала включенными аварийными огнями красная "семерка". У открытого капота, склонив голову, печально смотрела на заглохший мотор длинноволосая блондинка. Короткая кожаная куртка и обтягивающие кожаные брюки поблескивали в свете уличного фонаря. Настоящая куколка. Осатаневший от телевизора и скуки Кочетков посмотрел на часы. Откуда только возникло в такой поздний час, среди сплошной темени нежилой этой улицы подобное чудо. Он, здесь сидит в одиночестве и тоске, без женской ласки, в антисанитарных условиях, и вот кто-то, казалось, услышал его призывы.
