— Пусть эти жулики увидят, что я — честная женщина! — заметила Леночка. — Я возьму только доллары!
И в этот момент я услышал звук, от которого кровь застыла в венах, а волосы на голове зашевелились — рокот мотора мощного катера. В наших краях ни у кого такого не было! Моя подельница принялась рассовывать пачки по карманам, но не тут-то было — пачек оказалось явно больше, чем карманов.
— Давай быстрее, — прорычал я.
Схватил плащ-палатку, я побросал деньги туда и свернул его наподобие гигантского куля. Раздался металлический лязг входной двери — кто-то пытался ее открыть. Я взял пистолет, и передернул затвор, загоняя патрон в патронник. Вот, кажись, нам и хана…
— Я заперла дверь, — с каким-то стальным спокойствием произнесла Леночка.
Глухо ударили часы в холле, и пробили пять раз. Пять часов! Что-то рановато пожаловали бандиты… осталось еще пять часов!
— Украшения! — воскликнула девушка. — У него еще цацок где-то уйма!
— Совсем дура? — поинтересовался я. — Хватай, что есть, и сваливаем отсюда.
Она начала препираться. Твердила, что у нас еще уйма времени, что она знает свои права, а разбойники — наоборот, не имеют никакого права приходить раньше назначенного ими же времени. Это вообще не по понятиям. Я настаивал на том, что с пулей в голове не особо-то отстоишь свои права, а понятия — это вообще не про них.
Мы спорили до тех пор, пока внезапно не погас свет. Все пререкания разом прекратились. Мы переглянулись, и не сговариваясь одновременно вскочили на ноги.
— Пошли, — сказала Леночка.
— Я, для компенсации морального ущерба, возьму еще это, — ответил я, хватая планшетку и пистолет Полковника.
Через минуту мы в полутьме спускались вниз. Туман, нашедший так внезапно, уже рассеивался. В глубине лощины, у гостиницы, и дальше — к воде, еще клубилась зыбкая завеса туманной мглы, но дальше, у подножья сопки, тумана почти не было. И разглядеть две фигуры на чистой дороге в сумерках для бандитов не представляло бы труда.
— Куда? — отдернул я девушку, направившуюся к выходу. — Через черный ход!
По окнам полоснул свет фонаря. Куль с деньгами, который Лена прижимала к груди, ее явно тормозил, но и бросить их она не могла. А я не мог бросить ее… как же я проклинал в этот момент свою сотрудницу и за ее шашни с постояльцем, и за ее жадность!
К счастью, неподалеку оказался мостик через ручей, стекающий с сопок в море, туда я и нырнул, схватив девушку в охапку. Мостик был низенький — около метра высотой, и я почти сразу стукнулся головой о доски. На боль я не обращал внимания, надеясь только, что звук удара останется не услышанным злоумышленниками, ведь до "Адмирала Казакевича" было рукой подать — не больше тридцати метров.
