В начале Великой Отечественной войны Паустовский в качестве военного корреспондента оказывается на Южном фронте, где шли тяжёлые бои. Рувиму Фраерману (писателю, напомню хотя бы его «Дикую собаку динго, или Повесть о первой любви») в октябре 1941 года он писал: «Полтора месяца я пробыл на Южном фронте, почти всё время, не считая четырёх дней, на линии огня…»
В середине 1950-х годов к Паустовскому пришло мировое признание. Он много путешествовал по Европе, какое-то время жил на острове Капри. В 1965 году его назвали одним из вероятных кандидатов на Нобелевскую премию в области литературы, которая в итоге была присуждена Михаилу Шолохову. Возможно, вручение Нобелевской премии Паустовскому в 1965-м не состоялось из-за того, что советские власти начали угрожать Швеции экономическими санкциями. Но вышло так, что вместо него был награждён Шолохов, являвшийся не только литературным гением, но и крупным советским литературным функционером.
Но это не уменьшило, а возможно, и подогрело интерес к творчеству писателя. Обещанный пример – К.Г. Паустовский был одним из любимых писателей Марлен Дитрих. В своей книге «Размышления» (глава «Паустовский») она описала их встречу, которая состоялась в 1964 году во время её выступления в московском Центральном доме литераторов:
«…Однажды я прочитала рассказ «Телеграмма» Паустовского. (Это была книга, где рядом с русским текстом шёл его английский перевод.) Он произвёл на меня такое впечатление, что ни рассказ, ни имя писателя, о котором никогда не слышала, я уже не могла забыть. Мне не удавалось разыскать другие книги этого удивительного писателя. Когда я приехала на гастроли в Россию, то в московском аэропорту спросила о Паустовском…
И вот… готовясь к выступлению, Берт Бакарак и я находились за кулисами. К нам пришла моя очаровательная переводчица Нора и сказала, что Паустовский в зале. Но этого не могло быть, мне ведь известно, что он в больнице с сердечным приступом, так мне сказали в аэропорту в тот день, когда я прилетела. Я возразила: «Это невозможно!» Нора уверяла: «Да, он здесь вместе со своей женой». Представление прошло хорошо…
По окончании шоу меня попросили остаться на сцене. И вдруг по ступенькам поднялся Паустовский. Я была так потрясена его присутствием, что, будучи не в состоянии вымолвить по-русски ни слова, не нашла иного способа высказать ему своё восхищение, кроме как опуститься перед ним на колени. Волнуясь о его здоровье, я хотела, чтобы он тотчас же вернулся в больницу. Но его жена успокоила меня: «Так будет лучше для него». Больших усилий стоило ему прийти, чтобы увидеть меня. Он вскоре умер. У меня остались его книги и воспоминания о нём. Он писал романтично, но просто, без прикрас. Я не уверена, что он известен в Америке, но однажды его «откроют»… Он – лучший из тех русских писателей, кого я знаю. Я встретила его слишком поздно»…
