Это чилаут «Фэрбенкса».
За сорок минут до этого мы вошли в клуб.
Играет что-то похожее на Skrillex. Музыка грязная и веселая. Над танцполом вращаются прожекторы.
Маша с Оксаной куда-то пропадают, улыбнувшись мне на прощание и я пробираюсь сквозь потоки людей в бар на втором этаже. Весь клуб сделан в эстетической программе Пита Мондриана: когда есть основные цвета (красный, синий и желтый для обозначения чего-то важного: мебель, предметы и знаки навигации) и не-цвета (черный и белый – для стен, полов и пустого пространства). В основе всех решений лежит квадрат. Много гладких блестящих черных поверхностей в отделке. Белый, хотя, точнее, не белый, а такой с бежевым оттенком слоновой кости, в мягкой обивке.
Оксана шутит, что если раскрасить «План эвакуации при пожаре», можно получить «Композицию с красным, желтым, синим и черным» 1921 года.
В баре, как мы и договаривались, сидит Жекуня. Крепкая, потому что много и профессионально бегает, коротко стриженная блондинка. Ей всего 24, но она уже признанный фотограф. Безумно талантливая, смешливая и очень открытая. На ней мешковатые штаны из хлопка и белая майка-алкоголичка. Она пьет безалкогольный мохито с энергетиком, потому что за рулем, и страдает.
Рядом с ней стоит причина страдания – Кирилл. Он, как обычно, что-то говорит, пытаясь одновременно развести девушку на выпивку и секс. Это его стандартное занятие – развести кого-нибудь. Почти два метра ростом, без трех сантиметров, очень худой, он являет собой эталон неудачника. Это человек, про которого можно сказать «Удачно вышел замуж». Его жена, дочь состоятельных родителей, по глупости залетела от Кирилла, и родители из старообрядческих принципов заставили их расписаться. Теперь Кирилл живет в купленной родителями жены квартире, ездит на подаренной машине и пытается вести подаренный бизнес. Получается у него плохо. Так же плохо, как и попытки завести интрижку на стороне, которые он из странного упорства никак не оставит. Вот и сейчас он пытается обольстить Жеку.
Жека держится за голову. Пальцами пытается массировать виски.
Я подхожу и, приобняв ее за талию со спины, говорю ей:
– Здравствуй, сестра. Что? Сановитый бык Маллиган одолел?
Она оглядывается, узнает меня, и выражение лица вмиг меняется с утомленного на радостное.
– Наконец-то, – выдыхает она, даже громче, чем нужно, – ты представить себе не можешь, как я рада тебя видеть.
Она обнимает меня. Я слышу запах ее тела. Она горячая и немного вспотевшая. Я представляю себе, что она была на танцполе и именно там встретила Кирилла, попыталась сбежать, долго блуждала по клубу, путая следы, осела в баре, и тут он ее нашел.
