Президент что-то говорит. Свет выставлен так, что лицо совсем не контрастное, оно большое, круглое, белое и похоже на переваренный пельмень. Но потом камера поворачивается в зал. Сначала дают общую панораму, а потом показывают некоторые лица отдельно. Лица сидящих в зале еще хуже. Очень старые и очень усталые люди. Камера добавляет им веса, возраста, морщин, портит цвет кожи.
Мы молча смотрим в экран некоторое время. Звука нет.
– У меня ощущение, что политики становится все меньше, а разговоров о ней все больше. Когда ничего не происходит – говори. Говори, что ты что-то делаешь.
Помнишь «Автокатастрофу»? После аварии он сидел на балконе, смотрел в бинокль и говорил жене, что машин стало в два раза больше, ему так казалось. Есть, наверное, какое-то объяснение этому эффекту. Насилие должно порождать такое ощущение, будто его все больше и больше. А здесь этого нет. Здесь есть разговоры о насилии, а самого насилия нет. Это так странно.
Маша уходит в ванну и смывает маску.
Я открываю шкаф и достаю вечную бутылку абсента, готовлю себе коктейль «Сьюзен Зонтаг». То есть это мы его так называем. Это абсент, мед и лимонный сок. Лимонный я меняю на апельсиновый, более-менее размешиваю, благо мед хорошо растворяется в абсенте, и ставлю в микроволновку на тридцать секунд. По квартире распространяется запах абсента и меда. Рюмка горячая, приходится брать ее прихваткой. Вынимаю и смотрю на это странное сочетание прихватки и шота с абсентом. Ставлю на стол и жду, пока стекло остынет. Периодически трогаю пальцем край, и, в конце концов, палец привыкает к тому, что горячо.
Выпиваю осторожно полрюмки и обжигаюсь.
Затягиваюсь сигаретой. Она потрескивает. На вкус дым сладкий и тягучий.
Абсент делают Машины друзья. Раньше торговали на бирже, а потом, когда увидели приближение пиздеца, перевели все деньги в доллары и вложились в пару фондов за границей. Когда цены на недвижимость начали падать – купили себе здание в центре и открыли на первом этаже не то бар, не то что. Туда можно прийти посидеть и выпить, вечером играет диджей, смотрят кино. Бар у них специфический, сами что-то все время гонят, варят, настаивают. И делают абсент. Едут в поля, собирают полынь, разные травы. Устраивают этнографические экспедиции. Есть какие-то старики в каких-то деревнях, у которых они покупают самогон. Но у них и самих есть какой-то перегонный аппарат с рецептами. Абсент, естественно, не всегда получается семидесятиградусным. Чаще получается немного больше. Гонят они его исключительно для себя, а Машке он перепадает по знакомству.
