Вера попрощалась с Архиповыми и вышла.
Она шла к гавани, навстречу ветру, он бросал ей в лицо, колючие крупинки снега и, забираясь за воротник, обжигал шею и грудь. Вера попыталась унять свою тревогу. Разве впервые Алексей уходит в штормовой океан?
Но чем ближе она подходила к гавани, тем могучее ревел океан и тем тревожнее становилось на душе. Где сейчас Алексей, где рыбаки, которых он ушел спасать, удастся ли их спасти? Ей казалось, что она слышит их крики, ей чудился скрежет металла.
Теперь чувство тревоги переросло почти в панический ужас. Вера не замечала, что уже не идет, а бежит, бежит из последних сил. Только когда она достигла пирса и столкнулась с командиром корабля капитаном 3 ранга Пахомовым, ею овладела слабость.
— Вера Гавриловна? Что с вами? — спросил Пахомов.
Она долго не могла перевести дыхания. Наконец спросила:
— Где Алеша? Что с ним?
— Успокойтесь, ничего не случилось. Алексей Петрович пошел домой, как только мы вернулись. Вы где-то разошлись с ним! Идите догоняйте его.
Но она не могла сразу идти. Она сидела, прислушиваясь к коротким, как выстрелы, приказаниям, которые Пахомов отдавал в темноту:
— Подать добавочный!.. Заводи!..
Должно быть, корабль только что вернулся, и сейчас по случаю шторма заводились дополнительные швартовы. Вера вспомнила, что за этим должен следить Алексей. Значит, Пахомов, отпустив его домой, работал и вместо него. Она хотела поблагодарить Пахомова, но теперь его голос доносился издалека, с борта корабля. Вера встала и пошла домой.
Муж спал на диване одетый. Рядом на стуле стояла тарелка с недоеденным бутербродом. Алексей заметно похудел, лицо его осунулось, почернело, волнистые волосы лежали на голове свалявшейся шапкой.
Долго в нерешительности стояла Вера над ним: будить или не будить? Знала, что он будет недоволен, если она не разбудит его. Но ей хотелось, чтобы он хорошо отдохнул: на корабле не отдохнет как следует, там у него слишком много забот. А когда ему возвращаться на корабль? Может быть, уже утром.
Вера осторожно расшнуровала и сняла с него ботинки. Когда она, слегка приподняв его голову, подсовывала под нее подушку, Алексей что-то пробормотал, но не проснулся. Она смотрела на него с серьезной озабоченностью и радостью. Вот он и дома. Родной, самый близкий человек. Сейчас ей больше ничего не надо, у нее не осталось ни тревоги, ни обиды. Сейчас она чувствует себя счастливой. Ей даже жаль людей, лишенных радости вот таких встреч, тревог и волнений, которые оставляют ощущение настоящего счастья.
