— Мать вот узнает, приласкает по голому месту, — заворчал вечно чем-то недовольный Тихонов. — Война, а они тут бегают…
— Мамку немцы повесили, — сказал мальчик и снова заплакал.
Тихонов кашлянул — ему стало неловко. Все долго молчали.
Немецкая батарея прекратила огонь, и в наступившей тишине звонче залепетал ручей, громче стали всхлипывания мальчика.
— Сирота, стало быть, — грустно подытожил Семен и спросил: — Что делать-то будем, товарищ лейтенант?
— Пусть пока сидит здесь, а на обратном пути возьмем с собой. Куда же его денешь?
— Дяденька, я не останусь! Можно мне с вами?
В голосе мальчика звучало такое отчаяние, в робком взгляде было столько мольбы, что лейтенант почувствовал, как к горлу подкатывает тугой ком.
— Ладно, — выдавил он и отвернулся. Потом решительно бросил: —Пошли!
Теперь Дроздов и Тихонов ползли впереди, а Семен с мальчиком — за ними. Мальчик быстро устал. Семен, сделав небольшую остановку, заботливо наставлял:
— Ты не шибко пригинайся, и так не видно в траве- то. Ты на локтях да на коленках старайся, так способней.
Наконец они доползли до вершины кургана. С нее хорошо был виден лежавший в километре лесок, за которым укрывалась немецкая батарея. С другой стороны к лесу жалась небольшая деревенька. От нее осталось всего четыре избы. Проходившую когда-то по опушке леса улицу обозначал сейчас лишь нестройный ряд печных труб, могильными крестами торчавших над горками закопченных фундаментов.
— Это наша Васильевка, — грустно пояснил мальчик.
Пока Тихонов развертывал станцию и налаживал связь с эсминцем, а лейтенант производил расчеты, Семен открыл банку консервов и пригласил мальчика:
— На-ка, перекуси. Как тебя звать-то?
— Федькой. Васильев — фамилия. У нас в деревне все были Васильевы, поэтому она так и называлась.
— Ну, а я, стало быть, Семен Никифоров. Тебе сколько годов-то?
— Двенадцать.
— А на вид — не дашь. Отощал ты, брат. Ну, ничего, вот придем на корабль — откормишься. У нас еда первоклассная. По военным временам, конечно.
Тихонов доложил, что связь с эсминцем есть. Дроздов начал передавать исходные данные для стрельбы.
Первый залп лег с недолетом и с небольшим выносом по целику. Но уже вторым залпом немецкая батарея была накрыта, и началось поражение на одном прицеле. Над лесом теперь непрерывно стоял столб огня и дыма. В стереотрубу было видно, как взлетают вверх обломки деревьев и тяжелые комья земли. Один раз высоко в небо взметнулось колесо…
— Никифоров! — окликнул Семена лейтенант. — Забирай-ка мальчишку и иди к катеру, а то немцы начнут искать нас и могут сюда нагрянуть. Видишь, зашевелились?
