— Он немного отдает керосином, но это ничего — правда?
Она кивнула. Хлеб был горячий и вкусный.
— Я вас тоже знаю, — вдруг сказала она, — вас Борей зовут, и вы работаете в розыске.
— Откуда же вы это знаете?
— У вас Берестов начальник?
— Берестов.
Она вдруг посмотрела на него очень внимательно.
— Он хороший человек?
— Замечательный.
— Ах, нет, — вдруг промолвила она устало, — все они жестокие и неприступные, как отвесные скалы.
Борис рассмеялся:
— Но вот уж Денис Петрович не «отвесный».
Однако собеседница его так же устало пожала плечами, как бы говоря: «Много вы знаете». Борису показалось, что она погружается в прежнее оцепенение, ему захотелось ее развеселить.
— Уж не в вас ли это наш Ряба влюблен? — улыбаясь спросил он.
Она неожиданно пришла в страшное волнение:
— Пожалуйста, пожалуйста, скажите ему, чтобы он никогда, никогда этого не делал. Чтобы не ждал меня, не разговаривал, не смотрел…
— Уж и не смотрел.
— Пожалуйста, о пожалуйста…
Она дрожала. С весельем у них что-то не получалось.
— Вам холодно?
— Да, мне немного холодно.
Борис встал и пошел к себе за курткой. Он был в недоумении. «Странная девушка, — думал он, — и говорит что-то странно. Не знаешь, как и подступиться». Но когда он вернулся, она тотчас заговорила:
— Я вижу, вы не понимаете, я вам сейчас объясню. Нет, не объясню, а расскажу одну историю, одну сказку, — не помню, где я ее читала. Шел путник, и в горах повстречалась ему чума. Она взяла его за ворот и заставила идти с ней вместе. Он просил, умолял, ничего не помогало. С тех пор, куда бы он ни являлся, он всюду приводил с собою смерть. Вот точно так же и я.
«Да она с ума сошла!» — подумал Борис.
— Вы любите играть на сцене? — поспешно спросил он.
— Однако между мной и путником есть разница, — продолжала она. — Он почему-то должен был идти с места на место и не мог умереть. А я могу.
Она говорила все это очень просто — ни тени кокетства или наигрыша не было в ее тоне.
— Я даже пробовала однажды, — мягко и насмешливо улыбаясь, сказала она, — пошла бросаться под поезд. Да все только рядом шла, колеса большие, стучат об рельсы, никак не могу. А тут еще вижу — встречный летит. Показалось мне, что рано еще, что я еще чего-то не додумала, чего-то не доделала, что это я всегда успею. Сбежала я вниз с насыпи — вот и все. А уж он мимо летел — страшно смотреть.
Борис молча слушал. «Что же это может быть? — размышлял он. — Что за смерть ведет она с собою. Есть ли в этом смысл?»
