И вот произошло нечто столь необыкновенное, что она окончательно потеряла способность отличать, где явь, а где сон.
Во-первых, потянуло свежим ветром, поразительным в этой комнате. Оказалось, что это открылось окно. А в окне стоял Борис, положив локти на подоконник.
— Привет честной компании, — сказал он без улыбки. — Вы без нас не скучаете?
Милка с ужасом ждала, что сделает Левка, но оказалось, что Левки, по-видимому, уже давно нет в комнате. Никто Борису не ответил. Вообще стало очень тихо.
— Мы, собственно, за нашей сестренкой пришли, — продолжал Борис. — Пошли домой, погуляла и хватит.
— Пожалуйста, — с готовностью согласился Люськин, — ваша сестрица немножко того… выпила, а так-то в полном порядке.
Милка прямо из окна вывалилась в объятия Бориса. Костя, тоже очень серьезный, стоял тут же. Они вышли на улицу. Было совсем темно, земля дышала тяжелой сыростью. Милка не могла унять дрожь.
— Хорошее изобретение телефон, — сказал Костя, — но проку в нем мало. Два часа крутил ручку, два часа орал в трубку — не слышит телефонистка, и все! Я думал, и совсем до тебя не дозвонюсь.
— Хорошо герою из кино, — подхватил Борис, — он в таких случаях падает в седло прямо из окна, или летит машина, мелькая на поворотах. У меня, увы, не было ни коня, ни машины. Ближайший поезд шел через полтора часа.
— Перестаньте, пожалуйста, — все так же дрожа, сказала Милка, — вы сами волнуетесь не меньше моего.
Борис рассмеялся:
— Ничего, сестренка, вое будет в порядке.
— А ты понимаешь, почему они так легко уступили? — спросил Костя.
— Нет.
— И я тоже нет.
— Что-то здесь не ладно, — сказал Борис. — Ты не боишься остаться одна? Мы сейчас придем.
Проводив Милку, они вернулись к дому тети Паши. Все было тихо и темно. Дверь оказалась незапертой. Когда они вошли, им послышался не то стон, не то плач. В кухне при едва видном свете коптилки они разглядели женщину, сидящую за столом. Уронив голову на руки, она тихо подвывала. Это была тетя Паша.
— Тетя Паша, — негромко окликнул Борис, — куда же все подевались?
Тетя Паша подняла голову.
— Ты меня спроси, — с силой сказала она своим низким голосом, — что я пережила и какой крест несу. Ведь это крест.
— Ну, тетя Паша, дорогая, расскажи, что здесь произошло?
Тетя Паша пристально посмотрела на него.
— Сопляк ты, — сказала она и отвернулась.
Она не желала разговаривать.
— Все это очень странно, — сказал Борис, когда они вернулись к Милке, — подозрительная уступчивость.
— И вот еще, — рассказывала Милка, — они… ну… эти несколько раз заговаривали об инженере Дохтурове, да так как-то нехорошо, с такими странными недомолвками, прямо не знаю. Всё что-то с угрозою. Как ты думаешь, не предупредить ли нам его?
