"А кто это ее спрашивает?"
"А ты сама кто? " - нагло спросил ее голос в трубке.
"Я ее мама, - сказала мама, - а ты кто?"
'' А я ее знакомый грузин!"
Тут мама пришла в ужас, она стала кричать, чтобы тот больше никогда не звонил, что Маруся еще учится в школе, что она еще маленькая, и что, если он будет звонить, она сообщит в милицию, и его посадят за совращение несовершеннолетней. Грузин выругался и повесил трубку. Вечером, когда Маруся вернулась из школы, настала ее очередь. Мама билась в истерике, она кричала, что с грузинами ходят последние девки, что даже проститутка не каждая с ними пойдет. Маруся пыталась оправдаться, но получалось очень неправдоподобно, она и сама видела, что это неубедительно. Потом Маруся попросила у мамы прощения и просила не говорить отцу. Мама обещала, отец уехал в командировку и должен был вернуться через два дня. А когда отец приехал, он был такой довольный, вошел в комнату и спросил: "Ну, как дела?" Маруся как раз сидела перед телевизором, она обрадовалась отцу и сказала: "Все хорошо". А мама многозначительно промолчала, а потом сказала:
"Да, все хорошо. Только Маруся тут... с грузинами познакомилась..."
У отца улыбка слиняла с лица:
"Как с грузинами? С какими еще грузинами? Она что, уже в проститутки записалась?"
***
В метро Маруся встречалась с Костей. Костя был поэт. Она с ним училась в Университете, а потом какое-то время они жили вместе. Он несколько раз был на Пряжке.
Безумие обычно приходило весной или зимой, когда все таяло, шел мокрый снег, были серые дни, и дул сильный ветер. Этот ветер внушал тоску и странные мысли. Косте нравилось безумие, он становился каким-то другим, все вокруг преображалось, и он чувствовал вдохновение. Костя говорил, что любит холод, а когда становится тепло, он чувствует себя чужим, тепло отторгает его, и только когда холодно, ему хорошо. Он не любил лето. И вообще ему было хорошо там, где всем плохо, потому что там всем так же, как и ему. У Кости были голубые глаза. Маруся увидела его издали, он почти не изменился. Он шел в толпе, но казалось, что-то отделяло его будто бы невидимой стеной от остальных. Он был иным. Среди довольных сытых людей, да и вообще среди всех людей он чувствовал себя чужим.
"Привет, Маруся, - сказал Костя, - давно ждешь?'
"Нет, я только что пришла. Вообще, я не люблю метро, в метро мне часто становится плохо".
"Да, - сказал Костя, - в метро есть что-то дьявольское, пугающее".
