Таким образом, логические категории должны рассматриваться как теоретические идеальные выражения реальных отношений вещей, без которых никаких категорий вообще не существует.
Основные категории, присущие всякой действительности, как, например, количество, качество, меру, причинность, форму, содержание и т. п., мы, на основании конкретного материала, и, прежде всего, исторического, имеем возможность подвергать научному анализу, а так же и категории логики. Что касается порядка, последовательности, в какой мы их должны рассматривать, то этот вопрос, как считал А.М. Деборин, следует разрешать в смысле логической их связности, соответствующей объективному развёртыванию определённых форм движения природы и последовательности процесса её познания и исследования.
Более простые и абстрактные категории должны предшествовать более сложным и конкретным, необходимо, стало быть, располагать категории в порядке их последовательной конкретизации. Таково реальное развитие всей действительности и любого её отрезка. Всё в природе развивается путём поступательного усложнения простого и непосредственного. При этом, однако, надо иметь в виду, что наиболее простые категории в свою очередь исторически развиваются полностью при более конкретных условиях.
Наука имеет своей основной задачей раскрытие законов, сущности, внутренней связи явлений, а это даётся не в начале или до науки, а лишь как конечный результат нашего изучения и исследования той или иной части природы. Стало быть, последовательность категорий выражает последовательность ступеней процесса развития предмета природы, и мысли о нём.
Имея перед собой какой-либо объект изучения, мы, естественно, раньше всего изучаем его внешние свойства, устанавливаем его качественно-количественную характеристику, взаимоотношение качества и количества, как и переход их друг в друга. И только после этого мы можем спуститься глубже в поисках сущности за теми внутренними отношениями и законами, которые лежат в основе «бытия». Таким должен быть метод всякого научного исследования: от бытия непосредственного через опосредование к конкретному научному понятию. И таким должен быть последовательный путь расположения категорий диалектической логики, что мы и попытаемся сделать.
Если в логических формах не усматривать ничего, кроме формальных функций мышления, то самое большее такая логика может изъявлять притязание, по Гегелю, «на значение естественно-исторического описания явлений мышления, описания того, как они совершаются. «Бесконечная заслуга Аристотеля, которая должна наполнять нас величайшим удивлением к силе его духа, состоит в том, что он первый предпринял такое описание. Но необходимо идти далее и познать отчасти систематическую связь, отчасти же ценность этих форм». Ленинский сборник IX, стр. 190. У Гегеля тут идеалистическая неясность и недоговоренность, говорит Ленин, и дает такое материалистическое толкование его мысли: мы должны требовать «не только описания форм мышления и не только естественно-исторического описания явлений», «но и соответствия с истиной»,— не историю мысли вообще, а «квинтэссенцию или, проще, «результаты» и итоги истории мысли). Не психология, не феноменология, не историческое описание, а прослеживание отдельных ступеней развития мышления в истории естествознания и техники. «История мысли с точки зрения развития и применения общих понятий и категорий логик и, — вот что нужно!» — говорит Ленин. «Категории и суть ступеньки выделения, т.-е. познания мира».
