Долго так продолжаться не могло. В первый день Рождественского поста 28 ноября 2005 г. я решил, что пора возвращаться в церковь. Начал поститься, молиться и ходить в храм. Первое время было очень тяжело, тянуло пойти с друзьями, не хотелось идти в храм. Выпивать я бросил легко, какой-то зависимости от алкоголя никогда не было, а вот с курением было тяжко. Уже регулярно посещая храм, причащаясь, я продолжал курить, бросить смог только через несколько месяцев. Сейчас вспоминаю это как один из самых трудных моментов моего воцерковления.
Следующим ключевым шагом было вступление в епархиальную молодежную организацию при приходе «Сибирь молодая православная» (СМП). Это было исполнением моей давней мечты: как-то войти в пространство жизни церкви — прихода, что для меня тогда было тождественными понятиями. Тут даже председателем был священнослужитель — диакон Олег. Я был в восторге. Я начал активную деятельность, отзывался на любую просьбу, на любое послушание. Диакон через некоторое время фактически отошел от молодежки, и неформальным лидером СМП постепенно стал я. Через некоторое время нас стало больше, мы начали вместе изучать Писание. Я все время ходил, просил священников, чтобы они приходили к нам, но священники к нам идти никак не хотели, даже диакон, хотя формально он оставался нашим председателем.
СМП стала большой, мы начали принимать активное участие в жизни прихода. Я, наконец, вошел в приходскую жизнь, и тут меня ждало одно из самых больших разочарований. Я увидел, что приход совсем не то, чего я от него ожидал. Я был готов увидеть грешников, людей обуреваемых страстями, до этого читал много литературы, где описывалось, каким страшным грехам и страстям могут подвергаться христиане, особо искушаемые дьяволом. Но я столкнулся не с какими-то особыми грешниками, а с людьми неверующими. Нет, все, конечно, считали и позиционировали себя верующими, но никакой реальной веры я там и близко не видел. Интересы, вкусы, устремления у подавляющего большинства были чисто светские, мирские, хотя все это и прикрывалось религиозным покрывалом и специфическим жаргоном. Я увидел ужасные взаимоотношения между людьми, откровенно потребительское отношение к людям, чего я не встречал в миру. Я понял, что наша молодежка здесь нужна только как источник бесплатной рабочей силы. Если кто-то уходил из прихода, никто не интересовался, что с ним, куда он пропал. На его место приходили другие, и вроде бы жизнь продолжалась дальше.
