Карл. Я бежал в июле семнадцатого года, Анна… И мне потребовался целый год, чтобы дойти до тебя. И пока я бежал, я видел только тебя, думал только о тебе. Только о тебе!
Анна. Неужели со мной может произойти то же, что и со всеми? Мужа нет — берут себе другого. Случается сплошь и рядом.
Карл. Это совсем другое, Анна, совсем другое. И ты это чувствуешь. (Медленно поворачивает голову к окну.) А занавески новые? Мы же тогда купили желтые. Продавец еще сказал, что нам повезло… Помнишь?
Анна. Помню… Боже праведный!..
Карл. У продавца, что нам расхваливал занавески, были маленькие черные усики, такие маленькие, и шрам на лбу. Я еще обратил твое внимание.
Анна(в волнении, растерянно). Не понимаю, откуда вы все это знаете. Но то, что вы делаете, ужасно. Ужасно!
Карл(смотрит на Анну с глубочайшим отчаянием, затем опускает голову). Нет-нет, ты же моя Анна, жена моя.
Анна. Может быть, мой муж еще жив. Вы же сами сказали это. И все-таки хотите, чтобы я была вашей женой? А он, может быть, жив. И вернется.
Карл(быстро поднимает голову). Ну и что тогда? Что если бы и пришел кто-нибудь? Кто-нибудь? Ты что думаешь? (С внезапной ревностью, со сжатыми губами, вполголоса,) Пусть приходит кто хочет. Никто не может прийти. Мы созданы, чтобы быть вместе. (Замечает, как испугалась Анна; мягко.) Это судьба, Анна, если она вообще есть на свете, это судьба.
Анна. Правда, вы… вы не кажетесь мне чужим. Я не понимаю почему… И в этом не было бы ничего дурного, если бы только вы не уверяли меня, что вы мой муж.
Карл. Но ты же чувствуешь сама, что мы принадлежим друг другу — ты и я. Ты же это чувствуешь, Анна.
Анна. Но если муж жив, если он еще жив? (В ужасе понимая, что ее нарастающее чувство к Карлу уже сильнее ее разума.) Это невозможно. Совершенно невозможно!.. Так просто не переходят от одного к другому. Так просто это не бывает. Стоит мне только подумать о нем, о его глазах, как он смотрел на меня… Он любил меня, по-своему очень любил!
Карл. Но ты ждала меня. Это правда.
Анна. Он так хорошо ко мне относился. Всегда… Рихард был… не такой, как вы, он был тише, медлительнее. Не такой необузданный и резкий. Вы же весь как пружина.
В передней раздаются легкие быстрые шаги. Стучат. Анна идет к двери, открывает.
Сцена шестая
Мария(останавливается в дверях; очень взволнована, плачет). Он сразу же бросился на вокзал и уехал на фронт. Так ужасно он все воспринял. Так тяжело, Анна. Но он вернется. Он, конечно, вернется, Анна! Я тогда брошусь ему на шею.
