Подошедший Лось натянул свой деревянный лук полностью, легко, без видимых усилий, прицелился, выстрелил жёстко — стрела рванулась вперёд и, с хорошо слышимым стуком, вошла в дерево чуть ли не на всю длину наконечника, но на вершок выше кольца.
— Да ты проткнёшь насквозь любого врага, хорошо бы ещё в нужном месте, — Змей с ухмылкой хлопнул Лося по плечу, — иди лучше карауль нас.
Левша, с непроницаемым выражением лица, как бы нехотя, натянул тетиву и почти не целясь выстрелил. Стрела впилась в ствол правее колечка, примерно на таком же расстоянии, что у Лузги.
— Не везёт, — хмыкнув, уступил место Змею.
— Таак, напряжение нарастает, пришёл мой черёд!
У Змея, как и у Лешего с Милонегом луки были составные, сделанные не только из древесины — ясеня или акации, но и из приклеенных роговых пластин и сухожилий, они были более долговечными и выдерживали большее натяжение.
Змей, натягивая тетиву, уже целился, и в конце процесса плавно выпустил стрелу. Кольцо содрогнулось от близкого удара наконечника и, как многим показалось, даже звякнуло, коснувшись его.
— Не с той стороны в кольцо попал, — Змей стремился скрыть свою досаду.
— Отойди-ка, — Леший отодвинул Змея локтем, — наберут пацанов в дружину, ничего не умеют, даже стрельнуть.
Все, особенно самые молодые, покатились со смеху. Змей махнул рукой и не стал встревать в словесную перепалку. Леший, тем временем, пронзил взглядом мишень-кольцо, не отрывая от него глаз, встал вполоборота, пошире расставив ноги, натянул тетиву почти полностью и в конце её хода спустил стрелу, как гончую с поводка. Расчёт был верен, и трофей был бы в кармане, но наконечник стрелы попал сначала в торец стрелы Лузги и, расщепив его, изменил траекторию движения, войдя в берёзку чуть не полностью, но на пол пальца ниже кольца.
— Да что же такое! Не даётся оно в руки, — Змей с прищуром обратился к старшему, — Мил, может ещё по выстрелу? Или оно и самому скоро понадобится?
— Похоже, что так, Змей, совершенствуйся, — десятник снял с берёзы колечко, улыбаясь, — повесь мишень, какую поболе.
Состязательный дух поостыл у отряда только к вечеру, когда стало смеркаться — стрельбу прекратили, стрелы собрали и начали готовиться ко сну. Ребята, лёжа в шалашах, ещё какое-то время переговаривались между собой, но скоро усталость помогла сомкнуть им веки. Милонег тем временем ещё ворочался, вспоминал свою Илону…
