— Посла вон! — топнул ногой на няньку маленький поросенок. — Хочу! — он довольно бесцеремонно схватил меня за руку и дернул к себе. Вот же… папин сын. Хочу, понимаешь, и трава не расти.
— Но, ваше сиятельство… — растерянно пролепетала грымза, невольно отступая на шаг под гневным детским взглядом. — Это служанка… Она не смеет подходить к вам и обращаться так фамильярно, вы…
— Я хочу! — твердо и с несокрушимым чувством собственного права заявил пацан. — Посли вон все! Кроме нее!
Ох ты ж божечки, да сто лет бы близко не подходила к герцогскому сыночку… Он так воспитан, что обезьяна с гранатой рядом с этим «цветком жизни» — всего лишь мелкая неприятность. Это не значит, что мне будет противен этот мальчик, но принимать во внимание особенности его характера еще как стоит. Не просто «хочу», а «пошли все вон», потому что я так хочу и не сомневаюсь в своем праве командовать взрослыми. Эх, куда я лезу…
Но они уже здесь, и мальчик видел интересную игрушку в руках моего сына. Конечно, можно просто отдать и сделать Кукушонку нового медведя, но… но… не знаю, просто всем нутром чувствую, что это будет неправильно.
Между тем толпа прислуги послушно отошла от нас, правда, не больше чем шагов на пять. Пацаненку этого хватило, и он перестал сердито хмуриться и оттопыривать губу. Просто дернул меня за руку еще раз и посмотрел с искренним детским интересом — что еще покажешь, странная тетя?
— И как тебя зовут, храбрый воин? — поинтересовалась я, демонстративно рассматривая игрушечный меч на поясе.
— Я наследник! Ты не знаешь? Почему? — малец таращился на меня удивленно и требовательно.
Я хмыкнула и за руку подвела мальчишку поближе к решетке:
— Смотри, видишь собачку? — он кивнул, все еще недоуменно хлопая ресничками. — Как думаешь, она знает, как тебя зовут? Могла мне рассказать?
Мальчишка внимательно изучил бдительного Мужика, уже давно загородившего своей тушей от толпы и Найду, и моего сынулю. И вдруг хихикнул:
— Ты глупая? Это суш… сус… он не умеет разговаривать.
— Во-от, — согласилась я. — А я живу с ними и тоже больше ни с кем не разговариваю. Откуда же мне знать, как тебя зовут?
— Да… — после раздумья согласился пацан. Похоже, такой серьезный, взрослый тон в разговоре, и при этом без подхалимажа и сюсюканья для него в новинку. — Тогда я тебе сам скажу!
Но он не успел. Потому что кто-то из нянек давно ускакал с доносом и теперь дворик у псарни почтило своим вниманием солидное подкрепление:
