Девушка покраснела, но все же честно призналась:
— Он не дурной, это мне приспичило. Но, может, и не посадил еще, кто знает… И не осень еще, лето вон, почти месяц еще будет лето.
— Тут и посеет, будет вам свое поле. И огород будет. Не волнуйся, — успокоил старик Акиту.
Но девушка все равно, подумав немного, головой замотала.
— Нет, пока мать в деревне своей живет, ее никто со мной не свяжет, а если сюда перевезете, то сразу ясно станет, что не чужие мы с ней.
— Для оборотня твой след найти не сложно, — произнес Регнум и с сочувствием посмотрел на Акиту.
Ох, как тут девушке неспокойно стало. А что если оборотница раненная, разозлившись, помчалась в деревню, к маме, Солю, Нинору?..
Прямо хоть бросай всех, прыгай на Каурого и скачи сломя голову… Страшно-то как! Не за себя, за близких страшно!..
Тут и Керан голос подал:
— Мне к своим в лес съездить надо, спросить насчет Фонинейла — примут ли они его обратно. Чтобы уж сразу или обнадежить, или расстроить. А камень этот старейшинам нашим показать можно — вдруг вспомнят. Уж больно он на наши похож.
— Вот и хорошо, — кивнул старик и протянул Керу руку: — Меня Горжином зовут.
Эльф тоже представился, раз уж такое дело:
— Керанан.
* * *
Следующие несколько дней Акита провела как во сне. Вроде и делала что-то по дому, и за Фонинейлом ухаживала…
Керан, перед тем как ускакать, много раз по-всякому переспросил, не сложно ли ей будет. Девушка уже не выдержала и на последний вопрос честно ответила:
— Без тебя ночами спать сложно, волноваться буду. А за другом твоим присмотреть — не трудно.
Кер улыбнулся, к себе прижал, поцеловал… и уехал рано утром, еще затемно. Вместе со стариком Горжином и тремя оборотнями, отправленными Регнумом для охраны и помощи, если понадобится. Все на лошадях, в человечьем облике поскакали, чтобы не так уставать в дороге.
Кристалл настоящий им с собой никто не отдал, но Кер рисунок с него сделал. Акита прямо залюбовалась — как настоящий вышел. И не скажешь, что углем на картонке.
А в дом вместо одного эльфа заселилась целая ватага оборотней. На Шазима они вроде как и огрызались, но как-то вяло. Похоже, Регнум своим дал понять, что не такой уж парень и предатель, оплошал чутка, зато у врага из-под носа камень переговорный спер.
Но все же чувствовалось пренебрежение. Может, дело и не в предательстве было, а в том, что эти молодые олухи себя считали истинными, а Шазима — «не чистым», на скорую руку сварганенным.
Но на Акиту они посматривали с удовольствием и крутились рядом — то воды из колодца помочь донести, то камин затопить, то дров нарубить, то ковер перетряхнуть… Даже овощи чистить помогали и мясо разделывать.
