Но когда Керан с Акитой через четверть часа подошли, то увидели целую толпу, стоящую кругом, шумящую, выкрикивающую что-то одобрительное.
Девушка, испугавшись за мать и братьев, принялась активно протискиваться, протолкалась и застыла.
В центре свободного круга стояли двое. Оборотень против эльфа. Красивого эльфа и чем-то знакомого. Вот если приглядеться, то что-то такое неуловимое в чертах лица… Соля чем-то напоминает. Или… ой! Вот ведь дурочка, это ж Соль на него похож!
Регнум и сам заметил, да и Горжин его предупредил, что старшая из красавиц рыжих мужчин побаивается. Выяснять, как там и что, оборотень пока не решился, просто старался не спугнуть лишний раз. Обнимал редко, как только напрягалась — тут же руку убирал, слова говорил с осторожностью. Уж больно приглянулась человеку внутри него эта рыжая. Волк помалкивал пока, да и ему-то что? Волчицы в ней нет, вот и не дергается.
В зеркальный лабиринт Марика сначала идти забоялась. Это позади шатра народа почти не было, а внутри и у входа — толпа целая, и тесненько достаточно. Бедная женщина и так уже устала от людей вокруг. Но крепилась, чтобы другим радость не испортить. Но терпение уже на исходе было — много слишком впечатлений с непривычки, мужчин незнакомых много. Домой уже хочется, в комнате спрятаться и отдышаться хоть немного. Тяжко…
Но потом решилась, сразу с Регнума слово взяв, что после лабиринта — домой. Ей веселья много не надо, она к нему непривыкшая.
Мужчина и слова не сказал, наоборот, предложил сразу домой пойти. Дождаться, когда Соль с Нинором из лабиринта выскочат, а Акита с Кером вернутся — и домой, через «Серую гавань». Чтоб там поужинать всем без хлопот.
И вот, пока стояли и разговаривали, Марика знакомое лицо увидела. То, что в кошмарах являлось долгие годы. Охнула, сжалась вся, застыла. Даже бежать сил никаких не было — ноги подкосились, чуть не упала. Хорошо, Регнум подхватить успел и быстро повернуться.
Не будь Соль чем-то на отца похож, оборотень и не сообразил бы, что вся беда от пытающегося схорониться в толпе эльфа.
Но тут в голове картинка сложилась, только подтверждения надо было для законности:
— Насильник твой? Ушастый?
Марика и слова сказать не смогла, только легко головой качнула и глазами моргнула. А саму всю трясло так, как будто зимой в мороз в одной сорочке во двор выскочила. Ведь не только узнала, но прямо как вновь ощутила и руки на своем теле, и стыд вперемешку со страхом. А еще взгляд вспомнился, презрительно-высокомерный, словно до нее снизошли, а не силой взяли то, что само в руки не давалось! И вот сейчас с ужасом поняла, что не только она тварь эту запомнила, но и он ее узнал! И опять взглядом этим одарил, свысока, как корову на базаре…
