– Здорово! – интеллигентно приветствовал я своего бывшего сослуживца. – Тут у вас новый участковый появился, Григоренко вроде как. Здесь?
– Там! – Городницкий кивнул на закрытую дверь кабинета участковых и тут же выбросил меня из головы. И правда, на кой черт держать в голове такие мелкие детальки, как некий оперуполномоченный уголовного розыска ГУВД Каргин? Мало ли какие вши ползают по этой земле!
Не любит он меня, без всякого сомнения. После нашей с ним размолвки по поводу того, кто будет получать с Ибрагима. Да и хрен с ним. Что мне с ним – детей крестить? Хреновый он участковый, да не мне ставить ему оценки. Пусть живет как может.
Дверь знакомо скрипнула, и я вошел в кабинет, в котором прошли три года моей жизни. Не самые лучшие годы, но… каждому дается то, что он заслужил, разве нет? Видимо, я заслужил эту вот комнатку с четырьмя столами, четырьмя сейфами и несколькими стульями с засаленными, потемневшими от грязи сиденьями.
М-да… все знакомо до жути! Не скажу, чтобы у меня екнуло сердце, но что-то ностальгическое я все-таки ощутил. Не без того.
Новый участковый сидел за моим столом (само собой!), за бывшим моим столом, возле бывшего моего сейфа, и что-то писал шариковой авторучкой, выкладывая на лист красивые, с завитушками буквы. Я вот никогда не умел писать красиво. Мой почерк разобрать трудно, как почерк старого врача. Как курица лапой пишу. Но, честно сказать, на службе это не сказывается совсем никак. Ты можешь писать даже ручкой, вставленной в зад, но только чтобы бумага была изготовлена в срок. Прикрыться хорошей бумагой – это половина умения любого мента. Или даже больше, чем половина.
– Здравствуйте! – предельно вежливо информировал я о своем приходе, но капитан даже не поднял головы и уж тем более не поздоровался. Откуда он такой взялся, тупорылый? Вояка, точно. Или пожарный. Много их сейчас в менты рвануло после сокращения контингента, очень много!
– Что хотели? – скрежетнул капитан, наконец-то соизволив меня увидеть. От него так и веяло непомерной властью! Ему бы фараоном быть, а не простым участковым! Ха! Где-то за бугром вроде бы так и называют полицейских? Фараонами. Или это до революции у нас так называли? Не помню где – но назвали так неспроста! Насмотрелись на таких вот чудаков.
– Капитан Каргин, – представился я. – Вы – кто?
– Григоренко, – ответил он, и в глазах капитана мелькнуло узнавание. – И что хотел?
– Не трогай шинкарку! – я был зол и не расположен к политесу. – Она ведь тебе сказала, что работает со мной. Какого хрена ты ее щемишь?
