Он поднялся и протянул ей цветы:
- Прости, моя госпожа! Но очень нужно было. Для науки. Правда.
Кошкина оставалась неумолимой:
- Я вся извелась! Разве так можно? А Клер, она в чем виновата?..
Такие сцены, как известно, могут продолжаться до бесконечности. Я решил вмешаться:
- Давайте лучше мирно поужинаем. При свечах.
И был просто счастлив, когда Клер сразу поддержала меня:
- Давайте! Я захватила с Луны бутерброды…
Клер подняла наш саквояж и стала рыться в нем.
Кошкина, похоже, сменила гнев на милость и приняла цветы. Николай сразу прямо расплылся в блаженной улыбке.
Казалось, нам предстоит чудесный вечер. Я уселся поудобнее и закурил трубку. Это было так приятно после острых приключений… Я даже не сразу обратил внимание на тихий стук в дверь.
Все замерли: Николай, Кошкина с цветами у зеркала, Клер с саквояжем в руках.
- Так…- прошептала Кошкина.
Стук повторился, уже громче.
- Что будем делать? - растерянно вымолвила Клер.
- Войдите! - громко произнес Николай, решительно вставая со стула и распахивая дверь.
Мы увидели человека низенького роста, аккуратно одетого, с неуверенным выражением мятого, детского лица. В глазах его было откровенно написано, что он предпочел бы заниматься чем угодно, только не этим, еще не известным нам, делом. На пухлых щечках медленно угасали следы холода.
- Ваше высокоблагородие,- с почтением обратился человечек к Николаю Кошкину,- и вы, милостивый государь и государыни,- забормотал он далее, прижимая обеими руками к груди свою шапку,- нижайше прошу извинить за столь беспардонное вторжение в неурочный час, однако обстоятельства нашей с его высокоблагородием службы…
Я с трудом вникал в эти странные для меня обороты речи.
- Господа,- прервал его Николай.- Позвольте представить вам помощника столоначальника губернского правления, канцелярского служителя Елисферия Степановича Мигалева.- Человечек низко поклонился, все так же прижимая шапку к груди.- Моя супруга,- сказал Николай. Кошкина небрежно кивнула.- Наши гости, французские путешественники, прибывшие в Сибирь из дальних стран.
Человечек поворотился к нам.
- Бонжур,- проговорила Клер.
Я поклонился.
- Чем могу служить? - спросил Николай.
- Видите ли…- замялся Мигалев.- Мм… Мне поручено…
Кошкин тем временем прошептал мне в ухо:
- Ничего страшного, Фревиль. Вид у вас вполне подходящий. Это мелкая сошка, не тайный агент и не сыщик. Все в порядке.
Это совершенно успокоило меня. Однако уже через минуту мы слушали Мигалева более чем внимательно.
