- Что ж,- наконец произнесла она с достоинством.- Как хотите.
И сунула щетку в карман халата. Разговор был окончен.
Я поклонился Кошкиной, Юрков кивнул ей, и мы направились к двери.
И не успели мы дойти до этой самой двери, как она распахнулась - и вошел Николай Кошкин. Дверь именно распахнулась, потому что открыл он ее ногой. Обеими руками он прижимал к груди множество пакетов из магазина. Мы замерли на месте. Николай как ни в чем не бывало оглядел нас и воскликнул:
- А, вы уже здесь! Очень хорошо!
У него было счастливое лицо человека, вновь обретшего любимую жену. Подойдя к журнальному столику, он принялся сгружать на него пакеты.
- Коля! - вскричала Кошкина.- Сколько можно повторять, для этого есть кухня!
Не следовало забывать, что мы уже простились с хозяйкой. Появление Николая задержало нас, но ничего не могло изменить. Я поклонился Николаю и потянул Юркова за рукав. Юрков не двинулся с места, а Николай всплеснул руками:
- Как! Вы уходите? Оставайтесь, сейчас сядем за стол! Оказывается, Маше пришлось задержаться, и она была так занята, что не успела сообщить мне об этом. Сейчас пообедаем и отметим ее приезд, а я попрошу у вас прощения за беспокойство.
Юрков нахмурился и съязвил:
- Что вы, какое беспокойство. Пустяки.
- Так получилось…- пробормотал Николай.
Юрков повернулся к Кошкиной и сказал мрачно:
- Потрясающе интересная у вас, Мария, манера ездить в командировки.
Она повернулась к Юркову. Лицо ее вспыхнуло.
- Произошло недоразумение,- резко сказала Кошкина.
Я почти ощутил, как между ними проскочил электрический разряд. Мне даже показалось, что в воздухе запахло озоном. Я по-прежнему держал Юркова за рукав, теперь уже - на всякий случай. Николай стоял у журнального столика, прижимая к груди последний пакет, и растерянно переводил глаза со своей жены на Юркова и обратно.
Кошкина наконец справилась с собой.
- Это наши семейные дела,- бросила она небрежно, словно ничего не произошло.- Не правда ли, Коля?
Николай растерянно, но ни секунды не промедлив, кивнул. Кошкина была уже у столика и перебирала пакеты, как образцовая домашняя хозяйка.
- Угу,- не то согласился, не то возразил Юрков.
- Коля! - воскликнула Кошкина.- Ты, как всегда, купил не тот сорт кофе. Я же тебе тысячу раз говорила: только «Синтеарабика», и никакой другой!
Нам все-таки следовало уходить; я снова потянул Юркова за рукав.
- Да-да, идем,- буркнул он.
Я облегченно вздохнул, наконец-то все это заканчивалось.
Мы вышли. Обернувшись, я увидел в проеме двери Кошкину. Одной рукой она держалась за поводок замка, ей, похоже, не терпелось закрыть дверь.
