— Подожди, а твоя-то мать как на это смотрит? — снова нахмурилась журналистка.
— Ну, она всего не знает, я же теперь отдельно живу. Мы с бабушкой поменялись. Она к маме переехала, а я в ее квартиру. Она уже старенькая, за ней уход нужен, а я, наоборот, молодая, мне личную жизнь устраивать надо, — шутливо-наставительным тоном проговорила Леня. — А у тебя-то как? Ты замужем, дети есть?
Услышав этот вполне логичный, безобидный вопрос, Женя отчего-то надулась и испытала страстное желание попрощаться с беременной одноклассницей.
— Я сейчас нет, — как-то невразумительно проговорила Женя. Потом взглянула на дисплей мобильника и наигранно испуганным тоном произнесла: — Батюшки, я же на встречу опаздываю! Извини, Лена, удачных тебе родов. — И, не дожидаясь ответа, припустила к лестнице и быстро помчалась вниз по ступенькам, словно опасалась погони.
Следующие две недели Женя регулярно бывала в роддоме, потому как буквально через три дня после ее визита одна из родивших женщин заявила о своем желании оставить ребенка на попечение государства. Женя в мерзавку вцепилась, как клещ в собачий загривок.
В один из своих визитов она случайно увидела из окна ординаторской, как из роддома выходит Лена и садится в машину со своим доктором. Выглядела Лена хоть и толстенькой, но какой-то словно сдувшейся.
— Ой, вы не знаете, — обернулась она к сидевшим у нее за спиной возле стола врачам, — Елена Матвеева уже родила? Это моя знакомая.
— Матвеева? — переспросила, задумавшись, пожилая Софья Игоревна, — надо у Вики на посту спросить.
— Да родила и даже уже выписалась, — кивнула согласно другая врачиха, Анна Леонидовна. — Мальчик у нее.
Надо будет позвонить поздравить, решила про себя Женя. А может, даже заехать и что-нибудь ребеночку подарить.
Но заехать у Жени не получилось, она даже позвонить забыла, с головой погрузившись в борьбу за чужое счастье. Женщина, решившая отказаться от ребенка, оказалась вовсе не мерзавкой, а скорее жертвой несчастных обстоятельств. Звали ее Верой, было ей тридцать пять. Работала бедняжка на трех работах, не имела ни образования, ни жилья, зато имела двоих детей от погибшего в аварии пять лет назад мужа. Мальчику было семь, а девочке шесть. Жили они у Вериной свекрови, согласившейся приютить сирот, но не желавшей видеть саму Веру. Вера пахала как проклятая, отдавая практически все заработки свекрови и встречаясь с детьми либо на лестничной клетке, либо на улице. Сама снимала какой-то угол и была на грани отчаяния. Забеременела случайно, впервые за пять лет заведя роман и совершенно потеряв голову. Узнав о беременности, хотела сделать аборт, а герой ее короткого романа отговорил, наобещав золотые горы. И собственную квартиру, и ее детей усыновить, и свадьбу, а потом сбежал, когда Вера была на седьмом месяце и аборт делать было уже поздно.
